Песни Марлен Дитрих теперь можно послушать на Арбате. Театр имени Вахтангова показал премьеру спектакля «Берег женщин», в котором под хриплый голос дивы танцуют драматические актеры и актрисы. За полтора часа они не произносят ни слова.

Театр основательно подготовился к премьере, погружая публику в нужное настроение еще на пороге зрительного зала. В фойе расставили старые фанерные чемоданы, обклеенные старыми же фотографиями — Марлен, Мерилин, Коко… Лица женщин, ставших символами времени, — Дитрих, Монро и Шанель. Оркестр негромко играет мелодии 40-х годов, и хочется навеки забыть, что на свете существуют попса и тяжелый рок.

«Берег женщин» — метафорически повесть о судьбе, а буквально — о дамах военного времени, выгнанных обстоятельствами из своего времени и пространства. Они прибывают на неком пароходе в некий приморский город и перебиваются в неком портовом кафе, ожидая следующего транспорта, который навсегда увезет их от невзгод в личное женское счастье. Под гудок парохода беженки, переступая высокими каблуками по шатким ступеням, одна за другой поднимаются из ямы, нервно поправляя волосы и оглядываясь назад. Из-под темных драповых пальто видны оборки роскошных вечерних туалетов, в крайнем случае — легких девичьих платьев из пестрого крепдешина. У них береты на ухо, взбитые коки волос надо лбом, широкие плечи, затянутые в рюмочку талии и вычурные шляпы-таблетки — все приметы моды тех лет. Трио гарсонов в белых фартуках, двое долговязых и коротышка, подхватывают чемоданы, приглашают за столики, вносят огромный патефон.

Начинает петь Дитрих — и рождается праздник в гуще кошмара. До конца спектакля ее песни на четырех языках — немецком, английском, французском и иврите — будут перемежаться звуками воздушной тревоги и ревом пикирующих бомбардировщиков. Хемингуэй не зря сказал: обладай Марлен лишь голосом, она все равно разбила бы вам сердце. Дитрих поет так, что и рев, и тревога кажутся чем-то преходящим, хотя в финале звук бомбежек фатально покрывает всё. Спектакль состоит из череды танцевальных номеров, в которых движения — словно исповедь на сеансе у психоаналитика. Звучат все хиты Дитрих: «Джонни», «Лили Марлен», «Не покидай меня». Кто-то танцует реально, перекрывая движением мучительное ожидание, кто-то мысленно, вспоминая былое.

Изгнанниц отвлекают от войны то гарсоны, то местные жиголо, то пробегавший мимо обаятельный карманник. «Берег женщин», в сущности, повторяет идею знаменитого фильма «Бал», в котором история ХХ века была показана через смену моды на танцы в одном отдельно взятом дансинге. Только в спектакле вахтанговцев отмерен не целый век, а годы второй мировой войны. Плюс подразумеваемая ностальгия по довоенному времени.

Приглашенный из Литвы худрук театра Римас Туминас сосватал на эту постановку литовскую творческую команду. Хореограф Анжелика Холина наделила актеров и актрис смесью бальных и бытовых танцев и продуманной стилистикой завсегдатаев дансинга. Сценограф Мариус Яцовскис поселил в портовый кабак, где отсвечивают тусклые зеркала, множа тревожные лица, и монотонно крутятся вентиляторы — их предсказуемая повторяемость может свести с ума. Художник по костюмам Юозас Статкевичус сочинил фасоны платьев прет-а-порте, каждая складка и каждая блестка которых вопиет о былом счастье.

Надо сказать, что драматические актеры и актрисы театра Вахтангова в этом спектакле, что называется, прыгнули выше головы. Привыкнуть к игре со словами — а потом суметь так раскрепоститься, что и отчаяние грубого кокетства, и утонченный, декадентский, пахнущий кокаином флирт дается танцующим драматическим телам «на раз». А как они рисуют в воздухе круги сигаретным дымом! Или звенят чайными ложечками о стенки кофейных чашек!

Облик Дитрих, самое имя которой подвигло Жана Кокто сказать, что оно начинается как ласка, а заканчивается ударом хлыста, явно вдохновлял стилистов постановки. Героини «Берега женщин» — разные, среди них есть стервы и кокетки, спесивые нахалки и добродушные недотепы, величавые аристократки и смешные простолюдинки. Одни пьют кофе, куртуазно оттопырив пальчик, другие втихаря прихлебывают спиртное из фляжки. Но всем им, даже самым разбитным, свойственно парадоксальное дитриховское сочетание напористого шарма и замкнутости. И еще — тонкие лодыжки и запястья, как у Марлен, злегантный признак породы. Индивидуальности театральных страдалиц вписываются в рамки описаний Дитрих, оставленных современниками, — вамп и ангел, стальная орхидея, ледяная фрау… Каждая из перепуганных беженок неуловимо похожа на женщину, которой шили перчатки по слепку руки, примерки ее туалетов длились много часов, а божественной красоты ноги были застрахованы на миллион долларов.

Туминас явно взял курс на восстановление нетрадиционных традиций театра Вахтангова. В конце концов, именно этот театр начал свою биографию с вошедшего в легенду спектакля «Принцесса Турандот», раскрывшего в исполнителях режиссера Вахтангова особые игровые возможности. После танцевального «Берега» театр намерен показать оперетту «Белая акация». Драматические артисты будут петь и танцевать. А «Турандот» Туминас тоже намерен восстановить. Уже в этом сезоне.