Подведение итогов театрального сезона в Москве — дело непростое, в первую очередь потому, что саму границу, которая разделяет один сезон от другого, определить непросто. По традиции последним закрывает сезон «Современник», также естественно первым открывает сезон Театр на Малой Бронной. Уже 14 августа Драматический театр имени Станиславского сыграет первую премьеру сезона — пьесу братьев Пресняковых «7 дней до потопа». Но в этом году дольше других играет, несмотря на жару и смог, Театр имени Моссовета — до 6 августа, так что старый сезон одного театра перекрыл новый сезон другого. Но разве может это помешать подвести итоги и попытаться отделить зерна от плевел, а овец от козлищ?

Спектакль-событие

Спектакль-событие — «Дядя Ваня» в Театре имени Евг. Вахтангова. Этому способствовало и то, что спектакль выпускался под «бой барабанов», когда не было наверняка известно, выйдет эта премьера или нет, — трудно представить, как бы вышла эта премьера, если бы с режиссером не продлили контракт в Вахтанговском театре. Среди всего, к слову, достойного, что сопровождает нынешний чеховский юбилей, в театре «Дядя Ваня» — конечно, главное событие. Но и помимо юбилея все равно — спектакль-событие.

Лучший режиссер

Редко бывает, чтобы лучший спектакль поставил не лучший режиссер, а лучшим режиссером называли того, кто поставил не самый запоминающийся спектакль. Так что первый — Римас Туминас. Но также хотелось бы отметить — для конкуренции — Ирину Керученко, которая поставила «Кроткую» в Московском ТЮЗе, спектакль, который, во всяком случае, для меня заново открыл актера Игоря Гордина, да и сама история, несмотря на ее известность и даже затертость, открыта ею по-новому.

Театр в тонусе

Театр в тонусе — живых театров вообще немного, что понимаешь не только в нынешнюю жару, но даже и в другое время года, с холодным умом и горячим сердцем наперевес. Студия театрального искусства Сергея Женовача, которая провела сезон в содержательном молчании, готовя новую премьеру по чеховским «Записным книжкам». Мастерская Петра Фоменко. Это ясно и хорошо, что по этим адресам мы находим, перефразируя трагическую строчку Мандельштама, голоса живых. В этой странной номинации победитель — Театр Наций. Евгению Миронову удается не только пиар-успехами сопровождать свою жизнь в этом театре, собственно, каждый всплеск интереса и публикаций связан с событиями театральными, с премьерами. В прошедшем сезоне — «Метод Грёнхольма» и «Ромео и Джульетта».

В борьбе

Несмотря на кризисные ожидания, главная борьба развернулась не за выживание. Боролись в первую очередь с пожарами. После трагедии в клубе «Хромая лошадь» пожарные начали сплошную проверку клубов и прочих культурных и околокультурных заведений. Самое громкое закрытие — старейшего в России Академического театра драмы имени Ф. Волкова в Ярославле, когда под угрозой оказались и гастроли в Москве, на фестивале «Золотая маска», поскольку актерам и репетировать было негде. В итоге сложных переговоров, к которым подключились два министра, Александр Авдеев и Сергей Шойгу, театр открыли. В Москве суды закрывали Театр Гоголя и Театр под руководством Геннадия Чихачева, спектакли, поставленные на Малой сцене Театра имени Станиславского, перенесли на основную сцену, а Малую — в том числе из-за отсутствия второго выхода — закрыли. В разговоре с корреспондентом «НГ» вице-мэр Москвы Людмила Швецова заметила, что «даже шедевральное произведение искусства не может сравниться по своей значимости с риском, который может быть в неприспособленных помещениях для жизни людей. Где были серьезные проблемы, мы закрывали для работы эти театры и принимали дополнительные меры. Иногда, правда, человеческий фактор может быть более опасным, чем все остальное. Недавно остался человек в Театре Станиславского, произошло возгорание. И его не стало, и мог сгореть театр в центре города. Что касается официальных требований пожарных, понимаю, что в зоне старой застройки не всегда можно, даже вложив большие деньги, полностью их соблюсти. Но элементарные правила должны быть соблюдены обязательно. Даже заржавленная задвижка может привести к трагедии».

Лучшая женская роль

Юлия Пересильд, сыгравшая в спектакле Сергея Голомазова «Варшавская мелодия» (Театр на Малой Бронной), — на первый взгляд вне конкуренции. Практически с первого же спектакля слух о ней прошел по всей Руси великой, билеты проданы на несколько месяцев вперед, подробности ее игры пересказывают, каждый раз с восхищением. Но — опять же для конкуренции — хороша и Клавдия Коршунова в «Хорошенькой» («Современник»).

Лучшая мужская роль

Сергей Маковецкий в роли дяди Вани. Тот случай, когда уже много написано, но, вглядываясь в ежесекундное существование, в жизнь на сцене, можно, кажется, говорить о его игре бесконечно. Хотя очень важно — для актера, для публики, разумеется, что эта игра его — не в одиночестве, рядом — Владимир Симонов в роли Серебрякова, надо назвать и других: Людмилу Максакову, Евгению Крегжде, Галину Коновалову… Из других ролей, о которых нельзя умолчать: Акакия Акакиевича к своему юбилею сыграл Федор Чеханков. Чеханков в моноспектакле «Шинель» (Театр Российской армии), на сцене он не один, но, конечно, в этом случае можно говорить лишь о страдании этой одинокой человеческой души. И Игорь Гордин в «Кроткой».

Роль второго плана

Леонид Броневой в роли Фирса в «Вишневом саде» Марка Захарова. Один очень хороший актер, правда, заметил недавно, что не знает случая, чтобы кто-то провалил роль Фирса. И тем не менее! Броневой — одна из, на мой взгляд, неоспоримых удач этого спектакля, о котором как раз могут быть самые разные мнения.

Роль без слов

Без конкурентов — Сергей Епишев, который в «Дяде Ване» у Туминаса играет немого работника Ефима. Живописен, по-чеховски драматичен, и смешон, и печален.

Спектакль для детей

«Как кот гулял, где ему вздумается». Ученица Сергея Женовача Сигрид Стрём Рейбо поставила сказку Киплинга как игру, как импровизацию, в которую включаются и дети, и родители. Все — с удовольствием. Нет декораций, костюмов — тоже нет, только фантазия актеров и зрителей, — в мире, где так много виртуального, дети, как выясняется, с удовольствием откликаются на такую вот «старинную» игру.

Новая пьеса

«Убийца» Александра Молчанова. Спектакль в Театре.doc, к сожалению, не дает представления о новизне этой истории, в которой жесткий язык не мешает декларировать вполне традиционные ценности. Еще очень важно — наличие длинной истории, даже истории с путешествием, по жанру — это традиционная дорожная история.

Драматург сезона Чехов.

И Павел Пряжко, пьесы которого продолжают ставить, а сам он — продолжает писать, в частности, написал вот пьесу «Поле» про комбайнеров и их подруг, которую сам заявляет как пьесу о физике, об элементарных частицах и их передвижениях. Кстати — о Чехове еще. С его, скажем так, легкой руки Елена Гремина написала замечательную документальную историю «Братья Ч.», ставшую одной из самых достойных премьер прошедшего Чеховского фестиваля.

Фестиваль сезона Чеховский — опыт представления спектаклей только «по Чехову» следует назвать чрезвычайно смелым. Удач — так чтобы от начала до конца — было немного, но за «Донку» швейцарца Даниэле Финци Паски, за «Вишневый сад» Матса Эка, за «Тарарабумбию» Дмитрия Крымова, за «Братьев Ч.» — спасибо!

Провал сезона

Плохих спектаклей было много, но в таких номинациях важен замах, чтобы оценить и масштаб неудачи. Назову два спектакля и одну акцию. «Васса Железнова» (МХТ им. А. П. Чехова) и «Триумф на Триумфальной» (Театр сатиры). И то и другое могло быть сильно лучше, провал, я считаю по-прежнему, — это то, с чем связывались надежды, которые не оправдались. В «Вассе…», на мой взгляд, ушли все главные горьковские темы, а Театр сатиры достоин был — даже имея в виду его нынешние труппу и состояние — лучшего спектакля-обозрения к своему юбилею. Из «околотеатральных сюжетов» провалом я бы назвал затеянную народным артистом Владимиром Кореневым и Ко войну с худруком Александром Галибиным. Не творческий конфликт и творческих побед не сулящий. В итоге с Галибиным Департамент культуры заключил новый контракт — правда, на год. Людмила Швецова тем не менее считает, что «договор на год — это не наказание, а доверие»: «С руководителями театров у нас заключаются договора и на пять лет, и подразумевается, что потом они могут продлеваться бесконечно. Что касается людей, которые приходят вновь, мы, как правило — для Галибина это не является большим исключением, — заключаем договор на год. Чтобы присмотреться. Это не значит, что человек будет работать год, он может выстраивать свои планы на перспективу, его никто в этом не ограничивает, и ему не дается испытательный срок — посмотрим, как вы тут будете, — мы доверяем человеку, учредители заключают договор на то время, на которое он считает возможным и необходимым, а потом эти договоры просто продлеваются». В Театре Станиславского, по ее словам, «не произошло стыковки между ветеранами и вновь пришедшим руководителем, но мы считаем, что это не антагонистическое противоречие, оно вполне может быть устранено, если с обеих сторон будет проявлена воля». Главное, чтобы актеры при всех творческих разногласиях не нарушали трудовое законодательство: «Если кто-то позволяет это нарушать и получает замечание руководителя, то он должен найти в себе силу извиниться и сделать все, как надо. С другой стороны, когда приходят люди руководить творческими коллективами, они должны понимать, что прямолинейные действия — шашка наголо — могут привести к конфликту. Творческие люди очень ранимы, уязвимы. Педагогика руководителя — это не только кнут, а многие другие приемы. Для того чтобы навести порядок в театре, не надо отступать от своих принципов, не надо идти на поводу у коллектива — иначе ты никогда не будешь руководителем, но делать это нужно, учитывая специфику каждого конкретного человека, тем более тех, которые являются заслуженными людьми. Но строить все на приседании перед кумирами — это значит не быть руководителем. По этому поводу легко теоретизировать, а на практике все оказывается сложнее, но я уверена, что в Театре Станиславского будет найден консенсус, потому что это в интересах всех».

Возвращение сезона

Под возвращением я подразумеваю возвращение спектакля. В данном случае сенсационным, невероятным я бы назвал восстановление в театре «Модернъ» спектакля «Счастливое событие». В свое время Светлана Врагова поставила этот спектакль со Спартаком Мишулиным в главной роли. Когда Мишулина не стало, спектакль сошел. Врагова, которая питает какую-то непостижимую страсть к тому, что уже поставлено, пригласила Валерия Золотухина, и в мае сыграли премьеру. Это и тот же самый на первый взгляд, и, имея в виду прежде всего совсем иную природу актера, совершенно другой спектакль.

Скандал сезона

Уже упомянутый конфликт с худруком в Театре имени Станиславского, во главе которого встал народный артист России Владимир Коренев, я на самом деле назвал бы восстанием против репертуарного театра (традиции которого, конечно, на глазах размываются, сходят на нет). Еще один скандал — уход из Театра имени Евг. Вахтангова директора Сергея Сосновского, которого уволил Римас Туминас, и последовавшая за этим смена администрации. Источник конфликта — сменившееся в этом театре единоначалие: была власть у директора, перешла — к худруку. Сказать, кто прав, а кто — нет, очень сложно, имея в виду, что речь — о продолжительных отношениях и, наверное, многих нюансах. Нужна ли худруку полнота административной и прочей власти? Это — вопрос.

Церемония года

Подводя итоги, жаль расстаться и не назвать одну из главных радостей прошедшего сезона — церемонию премии Союза театральных деятелей «Гвоздь сезона», придуманную от начала до конца и исполненную Константином Богомоловым и Сергеем Епишевым. Внутритеатральные и даже политические шутки и репризы, все — на грани, но эти грани непереходящие, редкий случай, когда эти шутки хотелось запоминать и потом пересказывать знакомым.

Позор сезона

Скандальная история в Нижегородском ТЮЗе, когда дело довели до голодовки актеров, попытка разрулить конфликт, в котором принимал участие и театральный обозреватель «НГ», увы, не увенчалась успехом, так как власти не хватало времени вникнуть в детали, в итоге назначенного директора театра сняли, на его место привели другого, а этого, в общем, уже достаточно доказавшего свою никчемность в театральном деле, поставили руководить другим театром. Кадровый голод в Нижегородской области! Караул!

Печаль сезона

Уход Романа Козака, он долго болел, но его борьба с болезнью, чему свидетельство и премьера «Бешеных денег», вышедшая за две недели до смерти, — всё как-то заставляло верить в то, что победит он, а не болезнь. Трагическая гибель Юры Степанова. Скоропостижная смерть Юрия Авшарова.

Темные и светлые ожидания

Темные ожидания связаны с близящейся реформой, которая потребует и от театров выбирать — как жить дальше, быть ли казенным, бюджетным или автономным учреждением. Кое-кто опасается, что в результате это приведет к сокращению финансирования аж на 30%. Московские власти предполагают, что примерно 14 театров станет автономными учреждениями — это наиболее успешные в коммерческом плане. Остальные — сохранят свой статус бюджетных учреждений. «Пессимистический прогноз о сокращении объема финансирования я считаю необоснованным», — успокоила меня в недавнем разговоре Людмила Швецова. Ну — дай бог. Во всяком случае, в Москве не планируют закрывать театры или лишать их бюджета: «Самое простое — взять и закрыть, но лучше пойти к оздоровлению творческой обстановки, поиску талантливых руководителей, режиссеров, актеров. Уже есть примеры, когда несколько театров работают под руководством одного успешного режиссера. Можно продолжить мысль: например, приходят его талантливые ученики. Их нельзя сразу поставить худруками, но возникают какие-то творческие варианты. Пока у нас таких примеров нет, но теоретически это возможно. Как только мы пойдем по пути финансового администрирования, мы можем потерять традиции театрального пространства Москвы».

Тенденция сезона

Тенденция сезона — в том, что молодые все чаще заявляют о себе всерьез, то есть серьезными удачами. Это «Кроткая» Ирины Керученко, это «Я боюсь любви» Григория Катаева, это Юлия Пересильд в «Варшавской мелодии», где достойным ее партнером стал Даниил Страхов.