Невероятный спектакль. Умный, тонкий, нервный, чувственный…И ничего — кроме Чехова. Удивительно, что все, придуманное Туминасом, есть в тексте — он просто сумел это прочитать. Все чеховские штампы повержены. Туминас словно содрал с пьесы лягушачью кожу — эти столетние наросты скуки и нытья. Туминас наполнил ее болью, почти отчаянием и вернул ей прелестную чеховскую иронию.  Слова зазвучали по-другому, как будто им прочистили горло.

Маковецкий сыграл одну из лучших своих ролей — «милый дядя Ваня», мужчина-ребенок, светлый, искренний человек, разрушенный собственной честностью и чистотой, наделенный каким-то тайным знанием жизни, что позволяет ему мрачно шутить на самые опасные темы. Он весело напивается, влюбляется в женщину, как подросток, совершенно нелепыми способами добивается ее расположения, и отвергнутый плачет, по-детски кулаками размазывая слезы. Когда он говорит — мне 47 лет, я почти старик — в это верится с трудом. Когда он говорит — сколько мне осталось? лет тринадцать? — становится страшно. Сергей играет так, что перехватывает дыхание.

В спектакле вообще есть несколько актерских триумфов — после Маковецкого — это безусловно Владимир Симонов, сыгравший профессора Серебрякова в стиле «провинциального трагика», азартно, нагло, с каким-то почти клоунским куражом. Нянька Марина из дряхлой шаркающей старухи превратилась в веселую жизнелюбивую комическую старушку с кокетливым алым бантиком губ и задиристым девчачьим смехом. А играет ее старейшина театра, многолетняя завтруппой Галина Коновалова, которой… за 90! И скачет, и хохочет, и глядит живыми блестящими глазами на проходящих мимо мужиков)! Вдовиченкову поначалу тяжело дается Астров — очень «многабукф»), но второй акт вдруг пошел, покатился, и Астров стал вдруг тем, о ком так грезит бедная Соня — большим, нежным, грубоватым, одиноким уездным «мачо» с нерастраченными чувствами и усталой душой. Соня, совсем девочка, подросток Мария Бердинских, маленькая, в ужасных ботинках, похожих на ортопедические, — но такая сильная, такая верная, так похожая на своего дядю, рядом с которым она только и бывает по-настоящему счастлива. И Анне Дубровской Туминас придумал совсем неожиданную Елену Андревну, завораживающую своей ленивой статью и остановившимся русалочьим взглядом.

А какая музыка!.. А какая луна!.. Мучительный, страстный спектакль. Похожий на надрывный русский романс. Еще пойду.