Этот спектакль, радостный и веселый, вызвал у меня чувства разные, несмотря на то, что зрительный зал воспринимал его на редкость единодушно. Александр Горбань поставил в Театре имени Евг. Вахтангова известную комедию Миколы Старицкого «За двумя зайцами» — спектакль красочный, наполненный юмором, брызжущий весельем, по-своему современный, потому что сегодня, когда сериями пошли в народ анекдоты о новых русских и старых евреях, ставший для нас заграницей Киевский Подол и впрямь способен оживить тени былого. Того забытого старого, что на наших глазах становится новым.

Лубочно-достоверная сценография Бориса Валуева и Максима Осветимского, сочное музыкальное оформление Александра Горбаня и Сергея Зарубина, то видимое удовольствие, с которым играют все без исключения актеры, замечательные картинки из быта того или иного обитателя Подола, возникающие в поворотах круга сцены, — все это привлекает, создает атмосферу зрелища забавного и лукавого, яркого и в то же время осторожно подталкивающего, провоцирующего на размышления вполне серьезные.

Так в чем же дело? Чем насторожил этот спектакль? Почему уходила я по холодному Арбату с чувством неразделенным? Ведь шедшие рядом незнакомые зрители возбужденно говорили о том, как хотели бы еще и еще смотреть этот спектакль, наслаждаясь легкостью ощущения? Наверное, потому, что в комедии М. Старицкого не увиделся, а почувствовался кожей какой-то симптом.

В тот вечер спектакль «За двумя зайцами» шел заменой «Пиковой даме», и зрители, собиравшиеся в совсем другую театральную атмосферу, в иное пространство переживаний и размышлений, с легкостью разрушили внутренний барьер и вошли в мир нехитрой, изобретательно поставленной комедии. Во время антракта многие даже говорили, что им невероятно повезло — хотелось, конечно, увидеть Максакову, но это наверняка лучше! Потому что — проще? Потому что — думать не о чем? Спросить не решилась, хотя порыв был.

Да, каждому театру необходим репертуар разнообразный, милые пустяки, выполненные профессионально и броско, тоже нужны, но ведь из спектакля уходит главное, то, ради чего, как мне показалось, Александр Горбань и брался за старую пьесу. Тонкая ирония, ненавязчивое назидание совершенно теряются, растворяясь в стихии любимого некогда народом музыкально-драматического действа. И мир, который приобрел бы объем и масштаб только с помощью иронии, становится плоским, хотя и расцвеченным яркими красками. Здесь срабатывает своего рода закон сохранения энергии в жаждущем полной жизни человеческом организме. Спектакль «За двумя зайцами» после недавнего пира чернухи, распространившегося едва ли не на все подмостки страны, кажется подлинным праздником. В каком-то смысле, так оно и есть. Но не слишком ли одномерна эта реакция, этот ответ театра театру?

У вахтанговцев замечательные традиции. Александр Горбань, судя по предыдущим работам, детскому спектаклю «Али-Баба…» и «Проделкам Скапена», удачно вписался в эти традиции. Но в спектакле «За двумя зайцами» что-то не сработало. Поддавшись игровой стихии, режиссер упустил из внимания психологию зрителя, который не станет доискиваться до спрятанной иронии, а воспримет все так, как хочет сегодня, сейчас, не утруждая ни свои эмоции, ни свой интеллект. Вряд ли для режиссера могут быть утешением и наградой слова зрителей о том, что они замечательно отдохнули, ни о чем не задумываясь. Однако совсем не случайно я начала свои невеселые размышления о спектакле с того, что чувства испытала двойственные. Так оно и было: и недели спустя трудно отделаться от сильнейшего впечатления, может быть, одного из самых ярких за последнее время.

Мария Аронова играет Проню Серко, не боясь ни физической непривлекательности, ни откровенного гротеска, ни — это особенно сильно и интересно — сочувствия к своей героине. И оказывается, совсем уж не так смешна эта дура с претензиями и вовсе не так жалка. Невозможно забыть, с какой неожиданно насмешливой интонацией произносит Проня-Аронова: «Вы уже знаете, какая у меня душа?» — словно приоткрывается на минуту, спрятанное под маской женское естество отнюдь не непроходимой и жалкой дурехи, а страстно ждущей не мужа, не поклонения, просто счастья молодой и замороченной девушки. И главной нотой после очень смешной сцены объяснения Прони и Свирида Петровича (Михаил Васьков) остаются все же боль и мольба фразы: «Только вы меня не обманите, пожалуйста…»

Мария Аронова играет с такой силой сменяющих друг друга чувств отчаяния, надежды, страха, торжества, что подчиняешься актрисе совершенно, жадно ловя каждую новую ее интонацию, жест. И когда в финале торжествующая Проня поведет к авансцене жениха и полетят, светясь всеми цветами, радужные мыльные пузыри, — наваждение исчезнет. Впрочем, напоследок вновь словно обожжет взгляд Прони Серко, полный отчаяния и надежды, страха и предвкушения своего отвоеванного счастья. Обожжет — и уйдет совсем, оставив невеселые мысли на холодном Арбате по пути домой.