Нынешний «Маскарад» — это не повторение вильнюсского спектакля, а новая авторская версия. В самый разгар крещенских морозов в Вахтанговском театре повалил густой снег, смягчая климат, нравы и ледяную романтику лермонтовского «Маскарада»: Римас Туминас перенес в Москву свой знаменитый литовский спектакль.

Туминас ввел в действие клоуна с загадочным именем Человек зимы (Олег Лопухов) и взглянул на лермонтовскую драму глазами клоуна. Клоун провоцирует действительность (ну или там знаковый литературный текст), водит ее за нос, приглашает почтеннейшую публику взглянуть на нее под самыми неожиданными, даже нелепыми ракурсами и в конце концов возвращает ей первоначальные смыслы — простые и наивные. Арбенин (Евгений Князев) — человек, не способный любить, он не осилил это чувство, сдался, сломался, вернулся к привычному сплину (проще и надежнее), с готовностью уцепился за первую же улику против любви. Полноте, господа, от любви не убивают.

Лермонтовские игроки под взглядом клоуна превращаются в криминальных прощелыг, не ведают жалости и глухи к искусствам. Однажды они возжаждут культуры и захотят помузицировать на «дорогом рояле, который заперт, а ключ потерян» — и расстреляют его, так и не разобравшись, «где у него музыка». Когда же Нина (Мария Волкова) запоет изысканный французский романс, «патриоты» не выдерживают и горланят «Соловья-пташечку». Ну а когда баронесса Штраль (Лидия Вележева) пробует объясниться с Арбениным — ее и вовсе пускают по рукам. Человек зимы вертится между ними — картежника объегорит в карты, покормит ручную рыбу-мутанта из невской проруби, попробует растащить сплетников, схоронит как сумеет картежника, которого хватил удар от проигрыша (человек все ж таки), кинется успокаивать Нину, свою любимицу. Взвоет от горя, когда поймет, что Нину не спас.

Кристально чистый лед поэмы взломан половодьем многочисленных лацци. Вот игроки топят античной статуей своего сотоварища, который, даже уходя под воду, продолжает сжимать обрывок карты. Вот бравый ветеран кавказских кампаний князь Звездич (Леонид Бичевин) покупает у кавказца черешню, усмиряя хитрого сына гор парой крепких фраз на его языке. Вот из Невы — из совсем другой оперы — вынырнул водолаз, с ужасом огляделся, перекрестился и ушел под воду.

А контрапунктом к этой клоунской вакханалии гремит великий вальс Хачатуряна, написанный перед войной специально для Вахтанговского театра, — гибельный восторг перед сбывающимися роковыми предчувствиями, небывалая яркость и острота последних мгновений и прозрений. И очень емкая метафора — маленький снежок, который стараниями Человека зимы превращается в огромный снежный ком: нелепая сплетня, обросшая слухами и породившая убийство, шарик отравленного мороженого, обернувшийся возмездием. Звездичу воздастся за то, что когда-то был спасен ценой гибели другого (тот самый утопленник с картой, жертва дьявольского мастерства Арбенина, отыгравшего деньги князя), за то, что был слеп, как и положено в юности. Арбенину — за бездарность в любви.

Трагедия и клоунада посмотрят друг другу в глаза — и клоунада разрыдается, размазывая грим по щекам, а чеканный лик трагедии дрогнет в виноватой улыбке.