Правитель устал управлять государством: разрываться между несовершенным законом и несовершенной человеческой природой, которая жаждет милости, тянуть вверх страну, которая упорно катится вниз. Правитель решил посадить прее… то есть наместника — но, уступив формально свое кресло на время, контролировать ситуацию, для чего он является в другом обличие. Наместник прекрасно осознает собственный статус временщика, но торопится навести свои порядки.

Вы почти угадали — речь идет о шекспировской поздней комедии «Мера за меру», так похожей на трагедию. Ее поставил в театре им. Вахтангова Юрий Бутусов, который все больше сближается с Москвой (помимо плотного графика московских постановок — преподавание в РАТИ). Перевод — Осии Сороки, к которому в последнее время обращаются практически все режиссеры из-за ясности, остроты и вкуса к словесной игре: например, палач Страшило или Мерзило в переводе Сороки поменял фамилию на Суккенсон, сводня Поскреба стала Перепрелой, и так далее. Разве что гордое римское имя Помпей, которое носит грязный сводник, осталось без изменений. Помпея играет обаятельный увалень Евгений Косырев. Крамольный гуляка, беспечный анархист, он готов презирать любую власть, но однажды за свою свободу он заплатит слишком высокую цену — пособничеством палачу (и актер дает почувствовать душевную ломку Помпея).

Зерна концепции брошены сразу: венского герцога, филантропа Винченцо в белых одеждах и его наместника Анджело, славящегося у гуляк-сограждан стальной непогрешимостью, играет молодой гигант Сергей Епишев. Режиссеры до сих пор придумывали ему персонажей не от мира сего, чтобы подчеркнуть его роскошную, нестандартную фактуру: огромный рост и отрешенное лицо с «нездешним выраженьем», заставляющего вспомнить молодого Юрия Яковлева (трансвестит Патрокл в «Троиле и Крессиде», немой слуга, влюбленный в Соню из «Дяди Вани», фантастический Прорицатель из «Антония и Клеопатры» и многие другие). Бутусов дал ему сыграть шаблонную обыденность власти: его Герцог — разочарованный политик, Анджело — честолюбивый клерк, познавший разрушительные свойства страсти. Оба к тому же вынуждены играть каждый свою роль. Герцог, переодетый монахом, возвращается в Вену, чтобы плести свою интригу и возвращать человечность закону, жестокость которого раньше компенсировалась необязательностью исполнения, — закону о смертной казни за добрачные связи. Влюбленный гордец Анджело старательно пытается играть прежнего стального наместника. Мы все не те, чем кажемся порой. «Цена вопроса» — благосклонность невинной Изабеллы (Евгения Крегжде): ее брата Анджело осудил на смерть за связь с Джульеттой (Мария Бердинских), результат которой слишком выпирает из-под платья. Воспылав страстью к будущей монашке с темпераментом Жанны д’Арк, Анджело предлагает оставить жизнь Клавдио в обмен на девственность Изабеллы.

Актер, играющий разных персонажей, играющих каждый свою роль, молниеносно меняет образ вместе с пиджаком. Остервенелая «чистота» официального Анджело, охотничий азарт Анджело похотливого, осторожность «монаха» и пробуждающийся интерес Герцога. Но в финале режиссер эффектно приводит двух антиподов к «единому знаменателю»: тайный покровитель Изабеллы Винченцо ведет себя совершенно так же, как грешный Анджело. Один предлагает Изабелле жизнь брата, другой — законный брак, но оба одинаково расшвыривают столы в погоне за добычей, и оба не оставляют ей права выбора. Шекспир часто рассматривает человека, любовь, ненависть, страсть, долг через призму абсолютной власти, когда человек не скован ограничениями, а значит, равен своим желаниям. Отбросив за ненадобностью «счастливый» финал с четырьмя свадьбами (этакое принуждение к добродетели), режиссер делает свои неутешительные выводы о человеке, наделенном властью.

Евгении Крегжде выпало сыграть коллизию, которую не понять современному человеку. Отправить брата на смерть, чтобы не лишиться своей невинности, да еще покрыть его презрением за минутную слабость? Да помилуйте. «Вообразите, что Анджело — вражеский агент, угрожающий Изабелле смертью брата, если она не выдаст ему планы секретной авиабазы», — предлагает современный поэт Хью Оден в своих знаменитых лекциях о Шекспире, чтобы мы немножко поняли Изабеллу. Для шекспировских страстей сегодня зачастую нужен такой вот перевод на современность. Актриса находит свою правду, бесстрашно играя брезгливость к существующему порядку вещей, где ей уготована роль добычи, и свою трагедию, где любой выбор, который она обязана сделать, обрекает ее на поражение.