Для театра им. Вахтангова осень 2008-го года в плане творческой активности стала практически «болдинской»: с месячной (и завидной) регулярностью на афишах появлялось слово «Премьера». Поражала не только скорость, но и специфика: театр, известный своей приверженностью традициям, неожиданно решился на эксперименты.

Первым в «осеннем» репертуаре стал спектакль «Берег женщин». Премьера состоялась в самом конце августа, 22 числа — то есть можно смело считать «Берег» главным «вахтанговским» спектаклем сентября. И одним из самых необычных: постановка была полностью танцевальной, разговорных сцен не предусматривалось. За этой экспериментальной (в молодых театрах в таких случаях принято говорить «пластической») постановкой последовал спектакль-дебют — «Белая акация» (премьера — 5 октября). Такого количества вчерашних студентов сразу нельзя было найти, наверное, больше ни на одной сцене Москвы и Петербурга: театр им. Вахтангова решил включить дипломную работу выпускников Щукинского училища 2008 года в постоянный репертуар. Режиссером-постановщиком стал мастер дебютировавшего курса Владимир Иванов. Ноябрьская «новинка» — «Троил и Крессида» в постановке Римаса Туминаса — была, с одной стороны, ближе к традициям театра: классика, Шекспировский текст. С другой — в главных ролях опять молодые артисты, почти дебютанты.

И только к декабрю, месяцу, когда большинство людей склонно вспоминать о родственных связях, в Вахтангова подготовили спектакль с артистами, которых полноправно можно назвать «лицами» и представителями театра — Василием Лановым, Ириной Купченко и Еленой Сотниковой. Впрочем, без экспериментов не обошлось и тут: «Последние луны» на самом деле — не один, а целых два одноактовых спектакля. Оба они — переводные, в России раньше не ставились, но в 20 других странах мира с успехом идут уже много лет.

Подробнее о своей новой работе Стране.Ru рассказал режиссер-постановщик «Последних лун» Римас Туминас:

«Рабочим названием спектакля было „Отец и мать“. Потому что отношения поколений и есть та тема, что объединяет две разные пьесы — „Тихую ночь“ немца Гарольда Мюллера и „Последние луны“ итальянского драматурга Фурио Бордона. В „Последних лунах“ сын провожает отца в дом престарелых, а в Кстати, роль отца в „Последних лунах“ — это последняя работа в жизни Марчелло Мастроянни… «Последние луны» — своеобразная дань нашим ушедшим близким. По моей задумке, постановка должна больше быть похожа не на спектакль, а на своеобразный вечер размышлений. У зрителей должно возникнуть тонкое настроение рождественского праздника — такое, знаете, когда мы хотим простить всем и все?

Я до сих пор продолжаю разговаривать с давно умершим отцом, и с мамой, тоже давно ушедшей — может быть, поэтому я и объединил эти две пьесы? „Последние луны“ — это диалог с ними, с моими родителями. Я помню их голоса — блекнут лица, но звук остается. И их голоса творят образы, которые скорее мне нужны. Они не как в жизни, а такие, как я сам создал. И вот это странное ощущение диалога с умершими, но одновременно и с самим собой, я хочу вывести на сцену.

Для зрителя это, наверное, будет трудная пьеса. Болезненны сами темы? Мы все и всегда знаем, что существует понятие „поздно“. Думаем, что не повторим чужих ошибок — но, к сожалению, повторяем. В этом — абсурд, недоразумение, парадокс нашей жизни. Вопрос наших отношений с родителями раскрыт. Печально, что мы, наверное, пока живы, никогда не поймем уходящих — так заложено в природе? И это очень интересно исследовать. А театр, наверное, и есть институция, где исследуют человеческую жизнь. Это занятие интересное, осмысленное и, самое главное, оно придает ценность нашей профессии.

„Последние луны“ — это в первую очередь актерские работы. Актерам, Василию Лановому и Ирине Купченко, я предложил материал просто „на рассмотрение“, не настаивая — а дожидаясь их реакции. И получил доброжелательный, хороший ответ. Актеры с интересом рассматривали роль и с удовольствием над ней работали. А я — прислушивался к мастерству больших профессионалов и чем смог — помог. Я понимаю ритм жизни, интересы, постоянную занятость современных молодых людей. Сталкиваясь с представителями нового поколения, я встречаю так много талантливых и чутких молодых людей, что не перестаю хранить надежду на правильное восприятие ими „Последних лун“. Этот спектакль должен быть услышан. И поэтому мы с нетерпением ждем встречи со зрителями. И с сыновьями, и с дочерьми, и с отцами, и с матерями. Быть может, рождественское настроение декабря пробудит в нас любовь и память. Ведь в трудные дни именно память помогает нам жить».