«Царская охота» Леонида Зорина — поистине неувядающая пьеса. И фильм по ней был снят, и замечательный спектакль Романа Виктюка шел в театре им. Моссовета шел не одно десятилетие. Владимир Иванов, режиссер и педагог, вернулся к знаменитой исторической мелодраме советской эпохи и выпустил спектакль, который стал воплощением умеренности и аккуратности.

В историю о самозванке княжне Таракановой, погибшей из-за любви к графу Алексею Орлову, который обманом привез ее в Россию на суд Екатерине Великой, да так и не отошел от своей тоски, ибо сам влюбился в свою пленницу, —так вот, в эту историю Леонид Зорин постарался уместить побольше примет XVIII века. В этой пьесе-эпопее нашлось даже место для сцены, где великий итальянский драматург Гоцци поносит своего не менее великого пожизненного конкурента Гольдони. Отчего спектакль кажется переполненным необязательными эпизодами и проходными ролями.

Реноме хорошего педагога и долгая работа со студентами сказываются в этой постановке Владимира Иванова. Бог с ней, с концепцией, с метафорами, с темпоритмом, с современными акцентами. Главное — чтобы актер заиграл. Оставим середнячков, которых в этом густонаселенном спектакле немало. Назовем «отличников» — обаятельного мачо Владимира Вдовиченкова (Алексей Орлов), Юрия Краскова в роли робкого пиита Михаила Кустова, который, по извечной традиции российской интеллигенции, потихоньку спивается, чтобы не сгореть со стыда за то, что он видит; юродствующего палача-святошу Шешковского в исполнении Алексея Пушкина да юркого Бониперти, секретаря Таракановой (Юрий Чурсин, взятый в театр совсем недавно, даже в массовках привлекал к себе внимание).

Однако ставить «Царскую охоту» имеет смысл в первую очередь, если есть достойные актрисы на роли Таракановой и Екатерины II. Актрис этих Владимир Иванов присмотрел еще на студенческой скамье, поставив «Царскую охоту» на четвертом курсе с Анной Дубровской — Таракановой и Марией Ароновой — Екатериной. Сейчас, вспомнив, что новое — хорошо забытое старое, он вновь поставил «Царскую охоту» для-этих актрис —теперь уже молодых прим Вахтанговского театра.

В первом акте княжна Тараканова Анны Дубровской предстает такой законченной хищницей и хитрой интриганкой, что понять мужчин, поголовно симпатизирующих якобы тайной дочери Елизаветы Петровны, очень сложно. Снимите с нее кринолины, переоденьте в английский костюм — и перед вами несгибаемая бизнес-леди наших дней, которая прошла огонь и воду и любого представителя сильного пола заткнет за пояс если не умом, так хитростью. И лишь ко второму акту, сбросив с себя, точно панцирь, все эти пышные кринолины да резкие интонации, сверкая русалочьими глазами, ласкаясь к любимому, дрожа от страха и решимости, актриса играет то, что играть, безусловно, умеет — любовь.

А вот кто спасает громоздкий первый акт и по-настоящему царит во втором — так это Мария Аронова. Набеленное лицо, насурьмленные брови, легкий акцент, непроницаемый взгляд — маска власти. А за ней- мудрость старухи, искушенность куртизанки, расчетливость и взбалмошность, мстительность и прозорливость, бушующий океан неукротимого женского начала и жесткость абсолютизма. И — недолюбленность, хроническая, затяжная, уже невыносимая, которая страшнее любых самозванок и внешних угроз государству. И — безмерное одиночество на этой снежной вершине абсолютной власти, куда карабкалась с таким упорством, уничтожая врагов, теряя друзей, безжалостно порывая с любовниками, не прощая человеческих слабостей.

P. S. Лучшая женская роль сезона — вечный камень преткновения для «вручантов» и «обсуждантов» театральных премий, включая национальную «Золотую маску». В последней все никак не могут решить, можно ли сыграть лучшую роль в далеко не лучшем спектакле. И хоть до конца сезона еще далеко, пример Марии Ароновой доказывает, что, отрицая такую возможность, мы себя сильно обкрадываем.