В телерепортажах новый вахтанговский спектакль, не долго думая, объявили событием сезона, объясняя это количеством знаменитостей в пространстве одной чеховской пьесы. Знаменитостей действительно много, и играют они хорошо, но вот спрашивается: в чем тут сенсация или хотя бы просто новость?

Потом по Москве поползли слухи, что новость в режиссере. Он-де молодой, а так начинает! Павел Сафонов, хоть и не первый год служит в Вахтанговском театре артистом, и в самом деле молод, симпатичен, а «Чайка» эта — его дебют на профессиональной сцене в качестве режиссера. Но молодых режиссеров сейчас пруд пруди, идут нарасхват, одним больше — не все ли равно, как сказано у Чехова. Будучи артистом, особой славы Сафонов не снискал, а вот его первый режиссерский опыт — учебный спектакль Щукинского училища «Прекрасные люди» (по тургеневскому «Месяцу в деревне») — вызвал интерес и у коллег, и у критиков.

Спектакль Сафонова, конечно же, никакое не событие, тут уж точно следует успокоиться, это нормальный, достойный спектакль, не больше, но и не меньше. Меж тем режиссера уже успели упрекнуть в отсутствии концепции. Мол, непонятно, про что и зачем поставлено. По-моему, это как раз вполне понятно, иногда так даже и чересчур. Каких-нибудь невиданных доселе открытий тут нет, это правда, но важная и весьма больная для Чехова тема режиссером схвачена и сделана главной — безжалостное столкновение театра, возвышенно-ненатурального, и жизни, бесхитростно-незащищенной.

«Без театра нельзя», — уверяет публику бедный старик Сорин (Юрий Яковлев). И вот Треплев играет свою пьесу на фоне романтически-эффектных развалин из пенопласта, «колдовское озеро» обозначено жестяным корытцем с водой, а рыбка, которую Тригорин так демонстративно таскает из этой лужи с помощью магнита, выточена из дерева. В такой обстановке, разумеется, привычно говорить претенциозно и красиво, ощущая себя в центре внимания, как на сцене. В знаменитом дуэте Аркадиной и Тригорина, отлично сыгранном Людмилой Максаковой и Сергеем Маковецким, персонажи ловко перебрасываются репликами, явно знакомыми обоим. Похоже, это реплики из пьесы, написанной Тригориным, в которой Аркадина играла когда-то главную роль. Она начинает, он подхватывает, все привычно, никто ничего не принимает всерьез — ни любви, ни разочарования, ни обиды.

Треплева (Владимир Епифанцев) и Нину (Анна Ходюш) театр отринул, перемолов без остатка. В финальном монологе Заречной смешалось все на свете — фальшивые интонации неудачливой актрисы и усталое страдание растоптанной женщины. Известная, весьма заезженная реплика экстремиста Треплева: «Нужны новые формы, а если их нет, то лучше ничего не нужно», — обретает тут абсолютно буквальный и зловещий смысл. Главный герой вопреки тому, что написано у Чехова, стреляет себе прямо в сердце на глазах у публики. Наверное, победить пафосную театральность можно только так — грубо и страшно.