Актер Театра имени Вахтангова Василий Лановой по случаю юбилея актрисы Юлии Борисовой, его сценической партнерши на протяжении полувека, вспомнил в интервью GZT. RU лучшие моменты из их работы: как брали уроки от «вахтанговских стариков», как болели за хоккеистов вместе со зрителями прямо во время спектакля и многое другое. 17 марта празднует юбилей легендарная актриса Театра имени Вахтангова Юлия Константиновна Борисова. Юлия Борисова стала звездой Вахтанговского театра в 1950-е годы и помимо роли главной героини театрального и экранного «Идиота», Настасьи Филипповны, запомнилась как принцесса Турандот, Гелена в «Варшавской мелодии», Валя в «Иркутской истории», актриса Стела Патрик Кемпбел в спектакле «Милый лжец» и Елена Кручинина в спектакле «Без вины виноватые». Вместе с Василием Лановым, который рассказал о ней GZT. RU, Юлия Борисова играет на сцене уже больше 50 лет. Они сыграли Калафа и Турандот в спектакле «Принцесса Турандот», играли вместе спектаклях «Антоний и Клеопатра», «Милый лжец» и многих других.

— Когда вы впервые увидели Юлию Константиновну на сцене?

— Я первые увидел Юлечку в 1955 году, еще студентом первого курса театрального института имени Щукина. Весной все училище пригласили на просмотр спектакля «На золотом дне» по Мамину-Сибиряку. В нем фантастически играли Юлия Борисова, Михаил Ульянов, великие старики Вахтанговского театра. Обычно все студенты-первокурсники актерского факультета считают себя гениями, поэтому мы поначалу были настроены очень скептически: «Давайте, покажите, посмотрим!» До сих пор помню, каким праздником стал для нас этот спектакль. После его окончания мы собрались в училище, разговаривали, вместе вспоминали спектакль. Весь наш снобизм исчез: мы поняли, что рядом с этими великими актерами мы — пигмеи. В этом спектакле Юлия Константиновна играла Анисью Молокову, эта роль стала для нее первой настоящей актерской удачей. Спектакль получился феноменальный, и героиню Юлии Константиновны было невозможно забыть. Уже тогда проявилось замечательное свойство ее таланта: когда Юлия Константиновна выходила на сцену, от нее нельзя было оторвать глаз. Не потому, что она была красива. В ее таланте есть необычайное внутреннее притяжение. Даже если на сцене два или три актера, глаз невольно останавливается на ней. Наши сегодняшние эстрадницы и эстрадники и так называемые звезды понятия не имеют, что это такое. Вышел человек два-три раза на сцену и уже чувствует себя «звездой», ставит всем условия и так далее. В наше время слово «звезда» по отношению к актеру употребляли только в ироническом смысле. Могли кого-нибудь назвать не «звезда», а «звездун». Поэтому, когда сейчас начинается очередная «звездная шумиха», смотреть на это просто смешно.

— Вы потом пересматривали спектакль «На золотом дне»?

— Я смотрел его раз двадцать. Как замечательно там играл Николай Гриценко! В одной из сцен он, гоняясь за адвокатом, забирался под диван. У дивана были высокие ножки, прикрытые занавесочкой, и там можно было спрятаться. Как-то Гриценко залез под диван, и я вижу, что он никак не вылезает и что-то под диваном делает. Оказалось, что у него отлетел наклеенный нос. Гриценко долго искал его в темноте, нашел и пытался приклеить, но не получилось. Тогда он вылез наружу и в сердцах запустил этим носом в адвоката.

— В те годы Борисова много играла в театре?

— У нее практически каждый год были новые работы: в 1956 году — спектакль «Одна», в котором она играла с Людмилой Алексеевной Пашковой, в 1957-м — спектакль «Две сестры» с Людмилой Целиковской, в котором Юлечка играла молоденькую девушку, лет 13-14. Она как самолет на взлете набирала высоту, чтобы в 1958 году сыграть Настасью Филипповну в «Идиоте». Я играл в этом спектакле в массовке и всегда получал удовольствие, наблюдая за Юлей. Видел, что каждый раз она играет с предельной эмоциональной отдачей, не давая себе никаких послаблений.

— Настасью Филипповну не раз играли в театре, кино и на телевидении. Что отличало героиню Борисовой?

— Она играла человека чистой души, нравственного, чистого, цельного. Она часто играла таких героинь. Во многих случаях Юлия Константиновна их оправдывала, находя объяснение даже их неблаговидным поступкам. По-моему, это правильно: даже играя негодяя, актеру надо его обязательно оправдать.

— Вот, например, вы играли Цезаря в трагедии Шекспира «Антоний и Клеопатра» властолюбцем и ужасным эгоистом. Как оправдать эти качества?

— Цезарь считал, что его поступки необходимы для мощи римской державы. И был уверен, что высокая цель оправдывает средства. Кстати, в недавней истории нашего государства не раз бывало, что людям прощали ошибки, которые в конечном итоге приводили к укреплению нашей державы. В истории человечества такое тоже бывало не раз.

— Клеопатра в этом спектакле была его врагом. Борисова играла ее прежде всего женщиной или царицей, государственным деятелем?

— В этой роли Юлия Константиновна была удивительно красива и женственна. Но она была не только женщиной — прежде всего она была царицей. Кстати, Клеопатра в этом спектакле была гораздо умнее Антония. Интереснее всего было играть сцену, когда Цезарь пытался переманить Клеопатру на свою сторону.

— Но ведь актеру не всегда удается играть Шекспира. И вам, и Борисовой приходилось играть в пьесах советских авторов. Она относилась к этим пьесам так же, как к Шекспиру?

— Актер — живой человек, и конечно, ему не все равно, играть плохую или хорошую драматургию. Но Юлия Константиновна понимала, что у нее есть обязанности перед театром. В этом смысле она — абсолютно подчиненный театру человек. Нужно было играть «Конармию» — играла, нужно было играть «Стряпуху» — играла. Кстати, в то время даже пьесы и сценарии, считавшиеся средними, были гораздо лучше написаны, чем то, что пишут сейчас. Например, я отказываюсь сниматься во многих сериалах из-за очень слабой драматургии. Ведь я играл классику, советскую классику. Литературный уровень сценариев детективов «Петровка,38» и «Огарева, 6» тоже был гораздо выше. Конечно, пьесу «Стряпуха» нельзя отнести к великой драматургии. Это была скорее типичная колхозная комедия. Но Рубен Николаевич Симонов бросил на этот спектакль потрясающий актерский состав — Юлию Борисову, Михаила Ульянова, Юрия Яковлева, Бориса Плотникова, Николая Гриценко, Людмилу Максакову, только начавшую играть в театре. Как они замечательно фантазировали на сцене, как импровизировали, хулиганили! К примеру, Плотников, игравший сторожа на бахче, все время носил под мышкой громадный арбуз. Волей-неволей возникала мысль: что он так к этому арбузу привязался? В один из моментов его герой, разгневавшись, хватал этот арбуз и бросал его на пол. А арбуз подскакивал, падал, опять подскакивал… Это был разрисованный мяч.

— Две важные вехи и в истории театра — версии спектакля «Принцесса Турандот», поставленные Евгением Вахтанговым и Рубеном Симоновым соответственно в 1922 и 1963 годах. Вы сыграли у Симонова Калафа, а Юлия Константиновна — Турандот. Почему Симонов решил восстановить «Турандот»?

— Рубен Николаевич сказал нам, что в театре есть актеры, которые могут играть Турандот, Калафа, Адельму, маски, и что пора начать работу над спектаклем.

— С вами занимались актеры, репетировавшие «Турандот» с Вахтанговым? О чем они вам рассказывали?

— Со мной занимался Лев Моисеевич Толчанов, который играл Бараха — друга и воспитателя Калафа. С Юлей занималась Цецилия Львовна Мансурова, игравшая Турандот; с Людмилой Максаковой, игравшей Адельму, — Анна Алексеевна Орочко. Старики рассказывали нам о специфике вахтанговского театрального направления.

— Чему конкретно они учили вас?

— Они говорили, что Вахтангов хотел, чтобы главные герои — Турандот, Калаф, Адельма — играли всерьез, но при этом добивался от актеров немного иронического отношения к своим образам. Например, Калаф в спектакле узнавал, что принцесса решила его обмануть, в тот момент, когда он взял в руку туфлю, собираясь ее надеть. Играя на полном серьезе фрагмент, начинавшийся фразой: «О, Турандот, как я хотел бы душу вам открыть!» — мой Калаф лупил себя в грудь этой туфлей. А исполнители ролей масок — Тартальи, Панталоне, Труффальдино и Бригеллы — позволяли себе полную свободу. Как-то раз «Принцессу Турандот» играли в тот день, когда хоккейная команда СССР встречалась с канадской. Вся страна ждала, кто победит. Когда наши забили год, Юрий Яковлев, игравший Панталоне, вышел на сцену, держа свою палку как клюшку, и объявил: «Один ноль в нашу пользу». Зал буквально взорвался от восторга. А Яковлев добавил: «Осталось десять минут до конца. Сообщу». Когда наша команда выиграла, он вышел на сцену и закричал «ура», и зал встал и тоже закричал «ура». Зрители сразу поняли, что наша команда разгромила канадцев. Обычно мы находили общий язык с любым залом. Помню, как мы играли спектакль в Австрии. В зале сидели мужчины во фраках, дамы в мехах, высокомерные, наглые и снисходительно на нас смотрели: давайте, развлекайте. Знаете, что было в конце спектакля? Дамы срывали с плеч лис и меха, махали ими в воздухе и кричали от восторга. Так было почти во всех странах. Юлия Константиновна замечательно играла Турандот: ее принцесса была невероятно красивой, обаятельной, капризной, а в конце спектакля — нежной и женственной, как сама любовь.

— Борисова — хороший партнер?

— Она — редкий партнер. Например, однажды мы закрывали сезон «Принцессой Турандот» и у меня почти пропал голос. Мой дублер уже куда-то уехал, и я решил, что буду играть: не отменять же спектакль! Играл хриплым, тихим голосом. Знаете, что сделала Юлия Константиновна в первой же нашей совместной сцене? Она стала говорить так же тихо, как я. Юлия Константиновна всегда помогала своим партнерам. И каждый спектакль «Принцессы Турандот», который мы играли 20 лет, был для меня великим счастьем.

— Вы с Борисовой очень часто играли влюбленных. Какие должны быть отношения с актрисой, если играешь с ней такие роли?

— Чтобы хорошо сыграть влюбленного, надо просто быть актером. Мой Цезарь ненавидел ее Клеопатру лютой ненавистью. Но это не мешало нам с Юлией Константиновной дружить. Она — замечательный и самый надежный в мире друг, замечательная женщина и великая ценность для театра имени Вахтангова. Жизнь Юлии Константиновны — это урок настоящего служения театру, урок, редкий по красоте и мощи, за что мы ее всегда благодарим.

— А правда, что спектакль «Милый лжец», в котором вы играли драматурга Бернарда Шоу, а Борисова — актрису Стелу Патрик Кемпбел, закрыли из-за проблем с нарушением авторских прав?

— Да. Это случилось, когда была война в Южной Осетии, и грузин поставили на место. Агентство, ведающее правами автора пьесы «Милый лжец» Джерома Килти, находится в Америке. Американцы решили наказать россиян за то, что те раздолбали грузин, и направили в российское Министерство культуры письмо с запретом играть пьесы Килти в России. Наш спектакль был единственным, поэтому письмо передали нам. Мы написали американцам, что пьесу «Милый лжец» играют два старейших актера театра, что мы играем ее уже 14 лет. Знаете, что они нам написали? Посоветовали играть другие пьесы и прислали список. Мы им ответили, что в таком случае будем добиваться запрета в Америке пьес Чехова, музыки Чайковского и другой русской классики. Помню, когда я рассказывал об этом на заседании Общественной палаты, все просто встали на дыбы. Но ничего не помогло. Юлия Константиновна была очень расстроена, ведь она играла всего два спектакля — «Без вины виноватые» и «Милый лжец». Когда мы репетировали эту пьесу, Юлия Константиновна заболела, а у меня надвигался юбилей. И она из больницы позвонила мне и сказала: «Василий, может быть ты возьмешь другую актрису? Неизвестно, когда я выйду из больницы, а у тебя юбилей через два месяца. Введи кого-нибудь другого, я не обижусь». Тогда я написал ей письмо: «Юлия Константиновна, даже если юбилей будет отодвинут на год, ничего не изменится. Я жду, и, ради Бога, не думайте об этом. Выздоравливайте». Она сказала, что после этого письма очень быстро выздоровела. У нас замечательные дружеские отношения, я знаю ее семью и внука Сашу и двух правнуков.

— Правнуки Юлии Борисовой тоже хотят стать актерами?

— Они еще не доросли до того, чтобы выбирать профессию. Александр, ее внук, актером не стал. Юлия Константиновна этого не хотела. Мы с Ириной Купченко тоже этого не хотели и не пустили наших сыновей в театр. Слишком сильно жизнь каждого актера напоминает лотерею. Александр сейчас работает в МИДе, а правнуки пока растут и доставляют Юлии Константиновне немало поводов для радости и для ее восхищенного восприятия мира.