20 августа открывает новый сезон Театр им. Вахтангова. Мы решили встретить его беседой с самой очаровательной звездой театра — актрисой Анной Дубровской.

Такие эпитеты, как прима или звезда, не вяжутся с ее образом. Хотя, по сути дела, она именно звезда. И в родном театре сыграла уже не одну главную роль, и Олег Меньшиков приглашал ее в свои нашумевшие спектакли, и Евгений Гришковец для «Планеты» выбрал среди десятка претенденток именно Анну Дубровскую. Этот спектакль был представлен на престижнейшем Авиньонском театральном фестивале и уже успел объехать добрую половину Европы. Кстати, тексты для своих монологов в «Планете» актриса сочинила сама. А начиналась творческая карьера Дубровской курьезно. В Минске, откуда Анна родом, в театральном институте ее не допустили даже до первого тура и дали душевный совет идти в экскурсоводы или учителя. Но мама настояла, и юная Аня отправилась искать счастья в столицу.

— Ваша мама имеет отношение к театру?

— Она — актриса Минского театра оперетты, в кулисах которого я выросла. Меня не на кого было оставить, и мама брала меня с собой. Я до сих пор помню наизусть все оперетты от начало и до конца. Поначалу я хотела заниматься музыкой, поступала в музыкальное училище, писала и пела песни, даже записывалась на радио.

— Почему вы оказались именно в Щукинском училище?

— Поступать я собиралась, как водится, во все училища разом. Но на первом туре в Щукинском сразу встретила своего будущего учителя Владимира Владимировича Иванова. Он так мягко и мило со мной разговаривал, что я поняла, что буду учиться только у него.

— Вам свойственна актерская ненасытность, жадность до ролей?

— Это качество есть, наверное, в любом актере: и в молодом, и в опытном, и в студенте, и в мэтре. Игрой пресытиться невозможно. Мне повезло: на четвертом курсе меня ввели на главную роль в «Принцессе Турандот». Тогда у меня отпали всяческие колебания в выборе театра. Хотя меня приглашали и в Ленком, и в Театр им. Маяковского, где Андрей Гончаров уже начал со мной репетировать.

— Выйти на сцену легендарного театра в девятнадцать лет, да еще в роли Турандот — не шутка! Не страшно было?

— В тот момент я легкомысленно относилась к происходящему. А теперь вспоминаю о том времени с трепетом. Я еще ничего не умела и когда впервые произносила: «Кто здесь так храбро льстит себя надеждой проникнуть в тайный смысл моих загадок?», то не понимала, я ли стою на сцене и говорю эти слова, мои ли это руки-ноги? Честно говоря, до сих пор не знаю, как в этом спектакле нужно играть. Знаю только, что Турандот нельзя играть с плохим настроением. На сцене она должна светиться!

— А как вы поступаете, если нет настроения играть поднадоевшую роль?

— Надо всегда пытаться найти в себе самой что-то новое. А рецепты у каждого свои. — Что для вас важнее: вдохновение или профессионализм?

— Когда выходишь на сцену и на тебя устремлены тысячи глаз, нужно к таланту «добавлять» профессионализм. Это касается, в частности, подачи звука, пластики. Я уже восемь сезонов служу в театре и только сейчас начинаю понимать, куда я посылаю звук, слышит ли меня балкон. В очень важен сценический опыт. И теперь я знаю, где мне еще нужно «набирать». Театр похож на спорт, и тебе всегда подскажут, какую «группу мускулов» тренировать. После «Турандот» я четыре года играла мало, в основном выходила на сцену в маленьких ролях или в массовке. Это естественно. Театр — это производство.

— В чем главная опасность актерской профессии?

— Можно идти по своему пути достаточно успешно: есть роли, будет и признание. А может сложиться и так, что ролей больше не будет. Тогда наступает болезнь. И в театре очень много людей, больных тем, что они не состоялись как актеры. Жизнь таких людей останавливается. Они существуют в реальности двадцатилетней давности и рассказывают о давнем успехе так, будто бы он случился вчера. Из этого я делаю выводы. Нужно быть готовой к тому, чтобы жить без театра. В жизни есть еще много прекрасных вещей: например, дети.

— Как шла работа над нашумевшей «Планетой»?

— Работа с Женей Гришковцом — подарок судьбы. Честно говоря, до того, как он предложил мне совместную работу, я не видела его спектаклей. Но много слышала о его необыкновенном театре. Я согласилась попробовать, но добавила, что, возможно, я не тот человек, который ему нужен. На что он ответил: «Нет, если мы сейчас с вами договариваемся, то будем работать. И не будем думать, подходим мы друг другу или нет». Этими словами он сразил меня окончательно? «Планета» для меня — совершенно новое явление. Это не спектакль в традиционном смысле. Там нет игры, нет даже фиксированного текста. Это разговор с самим собой. Но все же это пьеса о любви, хотя в ней нет диалогов между мужчиной и женщиной. Герои не знакомы и никогда не познакомятся. Они, наверное, могли быть вместе. Но зачем?!

— Евгений в одном интервью сказал о вас так: «Аня способна быть такой актрисой, которая «не актриса». Как вы думаете, что он имел в виду?

— Мне, честно говоря, трудно комментировать. То, что делает на сцене Женя, очень узнаваемо, естественно и органично. На такое не всегда способны профессиональные актеры. Обычная сцена настраивает на преувеличения и условности. А у Жени — совсем другое. В его словах, произносимых со сцены, сквозит непринужденность обычного разговора. Наверное, он имел в виду то, что и я могу существовать на подмостках так же естественно. Спасибо ему за комплимент!

— Что происходит сейчас с этим спектаклем, как его принимают зрители, а самое главное — сохраняется ли гармония в ваших отношениях с Евгением?

— Со времени премьеры спектакль, на мой взгляд, вырос и в чем-то изменился. Мы с ним действительно много ездим: были на фестивале в Нанси, потом в Вене, Берлине. Представлять страну в Авиньоне, откуда мы недавно вернулись, конечно же, большая честь. Очень радостно, что прием был теплым и реакция французских зрителей была адекватна. А что касается наших отношений с Женей, то они остаются прекрасными и в человеческом, и в творческом смысле. Мы дружим и понимаем друг друга.  — Как продвигается дело с новой работой в Вахтанговском театре — «Царской охотой»?

— В новом сезоне мы возобновим репетиции в жестком ритме. Премьера намечена на середину октября. Это очень ответственная работа, потому что в ней многое зависит от тебя, от того, что ты сам в себе несешь. Моя героиня — княжна Тараканова — очень сложна, но тем и интересна. Это одна из тайн нашей российской истории. Но самое главное — это история любви. — О чем вы мечтаете?

— Сыграть в спектакле Фоменко. Шанс осуществить эту мечту уже был. Как-то Петр Наумович распределял роли в «Горе от ума», и я должна была играть Софью. В тот период и Олег Меньшиков предложил мне ту же роль. Но я отказалась, потому что хотела попасть в спектакль Фоменко. Однако Петр Наумович передумал ставить Грибоедова, и я сыграла у Меньшикова небольшую роль Натальи Дмитриевны Горич. А еще мне бы очень хотелось сыграть Анну Каренину.

— Вы можете прийти к режиссеру с требованием роли?

— Я не умею это делать. Боюсь. Характер не тот. Тем более что на сегодняшний день у меня много работы. Сейчас работаю с Владимиром Ивановым над «Царской охотой» Зорина в своем родном театре. Репетирую княжну Тараканову!