Имя театрального режиссёра и педагога Владимира Иванова тесно связано с театром имени Вахтангова и театральным училищем имени Щукина. Сегодня в беседе с нашим корреспондентом Владимир Владимирович обсуждает проблемы современного российского театра.

— Владимир Владимирович, если применять спортивную терминологию, то Вы — тренер, который раньше был игроком, т. к. до работы режиссёром вы являлись актёром. Знание профессии актёра изнутри Вам помогает в работе?

— Я безусловно был актёром и окончил щукинское училище и долгое время работал в вахтанговском театре в качестве актёра, а потом стал ставить спектакли, и сейчас в репертуаре театра имени Вахтангова идут несколько моих спектаклей — «Дядюшкин сон» с Владимиром Абрамовичем Этушем и Марией Арновой, которая была моей студенткой, потому что я ещё и преподаю в театральном училище имени Щукина, я — профессор кафедры актёрского мастерства, так что я — режиссёр актёрский, — и потому, что сам был актёром и потому, что считаю самым главным достижением, когда артисты хорошо играют!

— В 90-е годы Вы завершили актёрскую карьеру. Трудно ли было психологически принять это решение?

— Нет, совсем нетрудно потому что я к этому времени в училище занимался выпуском дипломных спектаклей со своими студентами, (в этом году я уже набрал свой четвёртый курс), — это была учебная режиссура, которой я уделял много времени, поэтому у меня не было трагедии в том, что моя актёрская карьера закончилась, и что же мне теперь делать?

— Вы только что упоминали свою педагогическую деятельность, я хотел задать следующий вопрос на эту тему. Всем известно, как проходят вступительные экзамены в театральные ВУЗы, а можно ещё на начальном этапе на первом курсе уже определить перспективность и творческий потенциал того или иного студента? Были такие случаи, когда малоперспективные на первый взгляд студенты Вас удивляли?

— Естественно, это же — очень сложный процесс становления человека. Я всегда говорю своим студентам: «В том, что у вас есть дарование — вашей заслуги нет, потому что это — дар Божий. В том, что у вас такие замечательные данные, тоже вашей заслуги нет, — это постарались мама с папой. А вот как вы с этим богатством, которое вам досталось, обойдётесь и как вы его сможете реализовать, — зависит только от вас!» И часто бывает так, что эта способность к самореализации играет огромную роль, иногда даже и большую, чем то дарование, которое отпущено человеку, и это тоже влияет на то, каким артист будет в конечном итоге, хотя, конечно, когда набирается курс, всё таки есть отличие между людьми, которые одарены и обладающими данными, чтобы заниматься этой профессией и теми, кто одарены меньше. Как дальше всё будет развиваться — покажет время! — Чтобы не быть голословным, я вам приведу всего два примера из числа Ваших учеников. Вы уже упоминали Марию Аронову, а из более молодых артистов я бы хотел назвать Нонну Гришаеву и Александра Олешко.

— Когда они у Вас учились, Вы предполагали, что они будут так блистать?

— Дело в том, что они учились на разных курсах. Нонна училась на том курсе, где были Маша Аронова, Аня Дубровская, Паша Сафонов, Володя Епифанцев, Кирилл Пирогов. Это — очень известные сейчас актёры, реализованные и любимые зрителями. А Саша Олешко со следующего курса. Так сложилось волею обстоятельств, что они с Нонной сейчас вместе много работают. Они вместе играли в спектакле «Мадемуазель Нитуш», который шёл и сейчас идёт в вахтанговском театре, только ни Саша, ни Нонна в нём уже не играют. Нонна досталась мне, что называется, «по наследству»: я её не отбирал, просто она училась на предыдущем курсе, по болезни осталась на второй год и пришла ко мне на курс, а вот Сашу отбирал я. Конечно, они — одарённые люди, и было понятно, что от них можно многое ожидать!

— Вы являетесь режиссёром театра им. Евг. Вахтангова. Насколько сегодня, в наше непростое время, этот театр сохраняет великие традиции, или чем-то приходится всё таки жертвовать?

— Искусство театра существует во времени, больше, чем какая-либо творческая деятельность человека, поэтому либо то, что происходит на сценической площадке, находит сегодня непосредственный отклик в зрительном зале, тогда — всё в порядке, либо — нет! Ведь ты никому никогда не докажешь, что это — хорошо. Человек, к примеру, написал картину, она никому не приглянулась, но прошло сто лет, на каком-то пыльном чердаке её нашли и продали за колоссальные деньги, потому что, как оказалось, художник заглянул в будущее. Так же может быть и с литературой, и с музыкальными произведениями, и со скульптурой. А с театром так не получается: либо сегодня — да, либо потом никому ничего не расскажешь! Естественно, меняется время, которое диктует свои законы, и то, что было вчера прекрасно и замечательно, сегодня не представляет интереса для публики! Есть понятие «традиции», есть какие-то корни, которые существуют и характеризуют политику театра, но время чрезвычайно сильно влияет на лицо театра и определяет его.

— Современная российская антреприза — относительно новый вид театральной деятельности, который сейчас очень распространён в России. Вы являетесь режиссёром одного из таких постановок. В чём заключается специфика антрепризного театра?

— Надо сказать, что антреприза за время своего существования в новой России сильно изменилась. Она стал более требовательна к тому, что на делает, затратность постановочных средств теперь намного выше, чем было раньше, и в антрепризу в последнее время пришло большое количество очень хороших артистов. Антреприза хороша тем, что можно собрать чрезвычайно мощную актёрскую команду, потому что, когда ты работаешь в театре, то ты ограничен теми возможностями труппы, которую тебе предоставляют, и в редких случаях можно в спектакль какого-либо репертуарного театра пригласить человека «со стороны». Что же касается антрепризы, то тут действительно можно собрать мощнейшую команду и сделать то, что часто невозможно в этом смысле сделать в репертуарном театре.

— Вы являетесь режиссёром антрепризного спектакль «Будьте здоровы, месье!». Это — комедия-фарс по пьесе французского драматурга Пьера Шено. Чем был обусловлен выбор автора, пьесы и жанра?

— Дело в том, что этот спектакль когда-то шёл в вахтанговском театре. В своё время его поставил замечательный вахтанговский режиссёр и вообще одна из знаковых фигур в истории театра имени Вахтангова Владимир Георгиевич Шлезингер (1922-1986). Это была его работа, он принёс эту пьесу в театр, и со своим товарищем еще по детскому саду — Владимиром Абрамовичем Этушем — задумал этот спектакль и стал над ним работать. Я тоже был занят в данной постановке, играл одну из ролей и участвовал в его премьере. Это был легендарный спектакль, который в течение 20 лет почти 600 раз прошёл на сцене вахтанговского театра. Но время поменялось, Владимир Абрамович в какой-то момент понял, что дальше ему очень сложно играть эту роль, потому что она очень энергетически затратная и требует очень мощного физического существования на сцене, — это комедия, порою даже гротескная. В этой роли его сменил Вячеслав Анатольевич Шалевич, который тоже долгое время играл в этом спектакле, а потом, как это бывает, спектакль начал разваливаться, так как свою жизнь уже прожил, а так как он был чрезвычайно интересен, и пьеса очень заманчива, и существующие в ней коллизии, то продюсер Валерий Пономаренко, которому принадлежит театр «Миллениум», решил сохранить этот спектакль: выкупил у наследников драматурга авторские права и обратился ко мне, как к человеку, который играл в этом спектакле, и как к достаточно известному режиссёру. Владимир Георгиевич Шлезингер был не только режиссёром вахтанговского театра, но одним из моих учителей по щукинскому училищу. Этот человек привёл меня в педагогику и в своё время пригласил преподавать в училище имени Щукина, когда я был ещё молодым актёром. Я нежнейшим образом относился к нему и его памяти и я сказал Валерию Карловичу (Пономаренко, прим. автора), что я это сделаю, чтобы спектакль моего учителя Владимира Георгиевича жил дальше. Я адаптировал этот спектакль к новым условиям и совершенно новому составу, но в основе это — то воспоминание об учителе, которое долгое время жило в вахтанговском театре!

— Вы говорили, что одним из преимуществ антрепризы является то, что можно собрать мощный актёрский состав. Судя по Вашему спектаклю, это Вам удалось! Вы уже упоминали Вячеслава Шалевича. Я могу добавить имена Алексея Гуськова, Лидии Вележевой, Алы Роговцевой и молодого актёра Дениса Матросова. Трудно ли было их собрать вместе?

— Это, естественно, один из сложных вопросов. Могу Вам сказать, что буквально вчера я виделся с Александром Анатольевичем Ширвиндтом и поинтересовался: «Как дела?», на что он мне ответил: «Ужас и кошмар! Невозможно собрать НИ-КО-ГО! Кто-то снимается, кто-то гастролирует, кто-то — на телевидении, кто — в кино. Все носятся, как угорелые, у всех есть огромное количество работы «на стороне», поэтому репетиции идут «через пень-колоду!» Это происходит в репертуарном театре — в театре Сатиры, которым руководит Александр Анатольевич. А что же сказать об антрепризе? Очень часто для людей, которые за неё берутся, это — возможность для самовыражения. Вы назвали Алексея Гуськова. Он занимается кинематографом, очень много снимается и очень ангажированный, замечательно работающий, артист, но очень скучающий по театру. Когда ему предложили использовать эту возможность — участвовать в таком спектакле, то он с радостью за неё ухватился. Мало того, буквально в начале ноября я начинаю работу над новой постановкой в вахтанговском театре. Это пьеса Горького «Зыковы», где в качестве главного исполнителя Антипы Зыкова приглашён Алексей Гуськов. Он с огромной радостью согласился и раздвинул свои съёмочные проекты с тем, чтобы репетировать и выпустить этот спектакль. Это — очень манкая для актёра возможность оказаться в новой творческой ситуации, с новыми партнёрами, как правило, в очень сжатые сроки выпустить спектакль и потом его «эксплуатировать»! Спектакль «Будьте здоровы, месье!» в новой редакции существует уже 3 года.