На студенческой сцене появилась «Белая акация» И. Дунаевского (либретто Вл. Масса и М. Червинского). Поставили ее в Театральном институте имени Бориса Щукина при Государственном академическом Театре имени Евг. Вахтангова. Художественный руководитель курса и режиссер-педагог — В. В. Иванов. Педагог — Вяч. В. Иванов. Музыкальный руководитель — Т. Агаева. Художник — М. Обрезков. Хореография —О. Глушков при участии М. Серебряковой. Аранжировка и запись фонограмм —С. Курбатский. Концертмейстеры В. Жуков и Ю. Вострилова.

Со дня премьеры «Белой акации» И. Дунаевского — одного из шедевров советской оперетты, «лебединой песни» великого композитора, прошло не менее полувека. Оперетта была дважды экранизирована. Новые сценические ее воплощения тоже известны — и как зрелища в стиле ретро, и с новым либретто, где лукаво обыгрывалась идея «театра в театре».

Щукинцы, всегда чуткие к игровой природе любого «пограничного жанра», нынче разыграли знакомую опереточную историю с радостной искренностью и полнозвучием творческих сил, всегда покоряющими в студенческих работах, а еще — с этически безупречным уважением к эпохе. Можно говорить и о верности устоям жанра советской оперетты, созданного, в частности, усилиями Дунаевского и процветавшего на просторах Родины долгие десятилетия.  Многие смысловые оттенки сюжета в студенческой версии обозначены внятно.

Присущий оперетте «лирический патриотизм» выглядит органичным: юные герои. Но в этом нет кокетства. Художественные задачи, продиктованные спецификой оперетты, освоены артистами ответственно. Ребята замечательно двигаются, не боятся сочной характерности, ею, однако, не злоупотребляя. И если в сольном пении порою заметно некоторое напряжение, то в вокальных ансамблях, очень у Дунаевского сложных, радуют музыкальность, точность и полезное для смысла озорство. А ведь это тоже фирменный знак щукинской школы: вместо занудства «психологической грыжи» — увлеченная и увлекающая «игра ролью».

Пресловутой одесской спецификой, тем не менее, никто особенно не озабочен, хотя признаки «южной жизни» налицо. Юные артисты больше увлечены полнокровной лирической стихией, пронизывающей этот сюжет про испытание верности (девчушка-радистка, по уши влюбленная в капитана-гарпунера, «спасает» поначалу его любовь к легкомысленной девице, придумывая радиограммы от ее имени, но сугубо положительный герой, разумеется, все понимает и в финале делает верный выбор).

Простота лирической коллизии вовсе не наивна. Любовь делает молодых героев глубже и богаче. И если Тоня Чумакова уходит в рейс, храня тайну своего чувства, то возвращается она человеком повзрослевшим и глубоким, способным к высокой мысли. Это самое интересное в игре Ольги Немогай. Предмет ее первой и единственной любви — Костя Куприянов сыгран Александром Константиновым с легкой иронией по поводу его несокрушимой безупречности, тонко и остроумно. Третья героиня любовной истории — Лариса в новом варианте лишилась лирических черт. Мария Волкова играет некое подобие Наташи из «Трех сестер» — девицу цепкую, яркую, знающую свою силу, но никогда не искреннюю, чего не способен заметить только влюбленный.

Особенно эффектен первый ансамбль — выход Ларисы с кавалерами, в котором она солирует, умело кокетничая с очень колоритными парнями. Правда, жаль, что из роли ушел драматизм — знаменитый дуэт «Только ты можешь счастье мне дать» Костя и Лариса в финале первого акта не поют.

Зато Тоня получила озорную тему в эпизоде перехода через экватор. Она «откупается» от бога морей песенкой «Все хорошо, прекрасная маркиза», которая, перестав быть дуэтным номером, звучит, пожалуй, слишком долго. Музыкальная редакция спектакля весьма самостоятельна. Здесь уместно использованы известные мелодии Дунаевского, которые звучат не только в дивертисменте второго акта, но и как сквозная характеристика лирических событий. Устремленная в будущее песня «Все гляжу я в окошко вагонное», вопль женщин всех времен «Каким ты был, таким ты и остался» или чудесный вальс «Не забывай!» из кинофильма «Испытание верности» создают нежную и трепетную лирическую ауру спектакля.

Жанровые краски отданы квартету стариков. Пожилые супружеские пары Чумаковых и Кораблевых сыграны с хорошей хитрецой, зоркостью и любовью к людям, сохранившим до старости взаимную нежность, Владимиром Бельдияном, Лаурой Кеосаян, Марией Сластненковой и Валерием Ушаковым. К

олоритна фигура Яшки-буксира, которого Артур Иванов придумал обаятельным, беззлобным и очень узнаваемым. Этого спекулянта-кладовщика сегодня воспринимаешь как предтечу «новых капиталистов». В нем нет (и не надо!) сатирической остроты. Не такой уж далекий потомок Остапа Бендера, Яшка, похоже, знает себе цену, умеет ждать и вовсе не лишен здравомыслия — вернувшись из рейса, ухаживания за Ларисой прекращает не только из шкурных соображений, но движимый и мужской солидарностью. В нем есть своеобразное достоинство. Не одни только суровые будни китобойного рейса и соответствующий здоровый коллектив его перевоспитали.

Чистота чувств трогает в трио неразлучных друзей — Леши, Саши и Кати, которых артисты Антон Шурцов, Иван Пачин и Мария Бердинских наделяют чарующей наивностью и простодушием. Хотя Катя изо всех сил старается казаться житейски мудрой, чем тоже подкупает. Их знаменитый номер «Третий лишний» про то, что «нельзя любить двух сразу», разыгран с трогательным, почти забытым нынче целомудрием, на что публика реагирует особенно дружно.

Сценическая культура постановки проявляется и в том, как вдохновенно и остроумно сыграны массовые сцены. Жители одесского двора, матросы китобойной флотилии или самовлюбленные киношники, явившиеся запечатлеть радостную встречу китобоев с родственниками, не только наделены яркой характерностью, но и придирчиво комментируют происходящее. Вместе они даже петь не боятся — все ансамбли звучат слаженно и артистично. К тому же фонограммой здесь пользуются редко — только в самых пафосных обстоятельствах, а зачастую действие идет под рояль, что тоже придает всему искренность и домашность. На подобных спектаклях отдыхаешь душой: музыка звучит так весело, что хочется жить…