Легенде Театра имени Вахтангова исполняется 95 лет, но, несмотря на столь солидный возраст, она живет активной творческой жизнью, играет в театре, ведет в журнале «Театрал» постоянную рубрику, в которой рассказывает о легендах Вахтанговской сцены.

В октябре Галина Львовна сыграет в премьерном спектакле Римаса Туминаса «Пристань». Галина Коновалова — феномен и уникум вахтанговской сцены. Юбилей, почтенный (вызывающий изумление) возраст — это не про нее. Легко представить, как будет она противиться и мешать, когда коллеги станут ее чествовать в начале сезона.

На своем незабываемом творческом вечере в Доме актера — все помнящая, все знающая — она мешала ораторам, исправляла их неточности; подавала насмешливые реплики с места. При всей своей женственности ядовитая и властная, категоричная и решительная, пряча за резкостями и иронией свое смущение, боязнь высоких слов, свою робость, а, быть может, и печаль.

Она быстрая-быстрая. И легкая (помнится, Немирович сказал о Вахтангове: «И он был легок…»). Уже более семи десятков лет, с предвоенного 1939-го, когда после окончания школы театра она была принята в прославленную труппу скромной актрисой, звонко стучат по Арбату ее каблучки. И так же тонки, как будто выточены из алебастра, ее щиколотки и стройна фигура. И спина прямая, словно вызов годам. Актрис-сверстниц в труппе уже не осталось. А из тех, кто принадлежит следующим поколениям и моложе на десять-пятнадцать лет, одни огрузнели, другие устали, третьи —сверхталантливые, прославленные, счастливые в профессии —исполнив данное от Бога призвание, отошли от дел. Кажется, она одна «не устала» и «не отошла».

Если Коновалова отсутствует дома, то, значит, она в театре. В собственном семействе, где есть дочка, внучка, правнук и где давно нет мужа (уникального вахтанговского актера, негласного «арбитра чести» в коллективе, умершего еще в 1977 году Владимира Ивановича Осенева), она бывает реже, чем в своем театральном доме. И странно успевает вести небогатое, хлебосольное хозяйство, изысканное по составу гостей и угощений, и при этом все видит в своем театре, обо всем знает, чтобы иметь собственное, «незаемное», не разрушающее, а созидающее суждение, право вмешиваться, оценивать, менять.

Известно, что влияние и положение актера зависит от масштаба, успешности и количества сыгранного. Коновалова среди вахтанговцев — фигура влиятельная, яркая и многозначащая. Между тем за свою долгую жизнь она имела совсем немного больших ролей: Саньку — в «Интервенции», Ольгу в «Свадебном путешествии», Оттилию — «Перед заходом солнца», Маломальскую — «Не в свои сани не садись», Аделаиду в «Идиоте», княгиню Мягкую в «Анне Карениной», главным образом — во втором составе, срочными вводами в спектакли. И переиграла великое множество ролей маленьких, зачастую безымянных.

Когда-то давно, в самом начале актерского пути, юную Галю спросили, не обидно ли ей — хорошенькой, жизнерадостной и подвижной, как «солнечный зайчик», постоянно выходить в массовках? Ни на мгновение не задумавшись, она, пылкая комсомолка 1930-х годов, дочь старых бакинских большевиков (мамы-революционерки, которая мечтала «о мировой революции и о том, чтобы обе ее дочки не простужались»), ответила: «Что вы?! Я же выпускаю театральную стенгазету!» Искренне и наивно выпалив смешную эту фразу, она не догадывалась, что сказала главную правду о своей будущей жизни, когда приводило в восторг любое дело, совершаемое на пользу ее единственному, обожаемому театру.

Не столько из перечня ее бесчисленных маленьких ролей, сколько из названий спектаклей ясно, что линии судьбы актрисы и ее великого театра совпали; что она оказалась участницей всего происходившего в нем. Играла в теперь уже легендарных «Соломенной шляпке», «Интервенции», «Мадемуазель Нитуш» и «Много шума из ничего», «Перед заходом солнца» и «Идиоте», «Иркутской истории», «Дамах и гусарах», «Конармии» и других.  В ее малых ролях заметно трогательное волнение, усердие, странное для такого профессионала, как Коновалова; повышенная активность актрисы, «не доигравшей» своих ролей.

Однажды кто-то из режиссеров (кажется, экстравагантный и фонтанирующий придумками Роман Виктюк), заняв ее в крошечной бессловесной роли-мираже, предложил ей появиться в белой балетной пачке. И она вышла в облаке невесомых юбок-туник и встала на пуантах, изумив зрителей и коллег сохраненностью формы, как всегда, истово исполнительная, тщательная. Чувствуется, как она хочет играть, как радуется возможности быть на сцене. Видимо, когда-то ей не дали шанса. Или не произошел «чудодейственный» случай, и никто не помог, не позаботился о ней. Меньше всего — она сама, влиятельная женщина театра, ни разу не сделавшая ничего себе на пользу.

Но вот нынешний художественный руководитель Театра имени Вахтангова Римас Туминас поручил ей роль старой няньки Марины в своем «Дяде Ване», всколыхнувшем рутинное спокойствие московских театралов. Ждали деревенскую Марину, простодушно мечтающую о домашней лапше и усадебном покое. Явилась дама чуть ли не екатерининских времен, в пышном седом парике, в ожерелье и шелках. Режиссер придумал ей экзотическую наружность и неожиданные занятия, манипуляции врача-костоправа, с помощью которых она хочет облегчить страдания внушительного красавца Серебрякова (Владимир Симонов). Эдакий обломок старинного века, более воспитательница, чем нянька, или гувернантка выросших и состарившихся обитателей поместья, иссохший домашний раритет. Не избалованная вниманием прессы, Галина Львовна на этот раз получила от критиков, от друзей и особенно требовательных близких массу похвал.

Гордая Галина Львовна никогда и никому не навязывала себя, но в труднейшие драматические десятилетия правления Ульянова была ему другом и советчиком. И новый худрук Римас Туминас ценит ее ум, опыт, вкус, любовь к сцене. У нее скромное звание заслуженной артистки, сегодня чуть ли не массовое в актерской среде, тогда как Галина Львовна давно заслужила наивысшее.

Людмила МАКСАКОВА:

— Секрет Галины Львовны — это вера в человека, что в наши дни редкость, ведь мы потеряли веру в людей. А Галине Львовне родители с детства внушили, что человек — это самое лучшее создание на Земле и что от него ждать можно только помощи, а не вражды. И вот она живет в этом ощущении, готовая всем и всегда помогать. Сегодня все чаще говорят, будто театр-дом — иллюзия. Но это иллюзия для тех, кому лень заниматься домом. Например, лень актеру, который хочет сниматься и одновременно чуть-чуть работать в театре. А тем, кто любит театр больше, чем самого себя, — для них театр всегда останется домом. И вот одна из самых больших стропил, которая существует в Театре Вахтангова,- это Галина Коновалова. И наш театр будет оставаться театром, пока существует такой феномен.

Александр ФИЛИППЕНКО: — Знаете, есть люди, от которых улучшается настроение. При звуке их голоса вы вдруг начинаете улыбаться, даже если они сами совершенно серьезны. Когда я слышу звенящий молодой голос Галины Львовны, я невольно улыбаюсь. Ее доброжелательность, открытость, душевность не может не пленять! Какой надо иметь сильный и прекрасный характер, чтоб прожить не самую простую жизнь в совсем не простом театре и остаться веселой и всеми любимой Галей? Мне кажется, за все ее немалые годы ее окружали только одни друзья… А такое бывает? Бывает! Все ее обожают и в театре, и дома. И я в том числе! Обожаю! Поздравляю! Надеюсь! Кланяюсь! Целую! Всегда Ваш Саша Филиппенко!