Недавно немецкий режиссер Феликс Шультесс закончил съемки многосерийного фильма «Бесы». Может ли иностранец понять Достоевского? Актуальны ли «Бесы» сегодня? Об этом мы спросили народную артистку России Ирину КУПЧЕНКО, сыгравшую в фильме Варвару Ставрогину.

— Ирина Петровна, как вам кажется, «Бесы» — это роман о революционерах XIX века или он актуален сегодня?

— Конечно, это не просто политический памфлет. Ведь бесы — не только авантюристы, которые разрушили страну. Бесы сидят в каждом из нас: бес желания власти, бес гордыни, бес гнева, бес алчности? Кто-то с ними борется внутри себя (успешно или безуспешно), кто-то не задумывается об этом, но потом жизнь учит. Вот по большому счету о чем роман! И сегодня, когда несколько поколений выросло вне Церкви, люди все больше замыкаются в себе, он особенно актуален. Но одновременно это едва ли не самый социальный роман Достоевского. Он чувствовал, какие беды могут принести России только зарождавшиеся в его время нигилистические движения, и постарался выразить свои опасения в романе. Услышан не был, но, как видим мы сегодня, во многом оказался прав.

— Удалось ли режиссеру воссоздать реалии русской жизни? Может ли иностранец понять их? Или он не стремился к точной экранизации, а делал авторское кино по мотивам Достоевского?

— Режиссеру было трудно по нескольким причинам. Это его первая большая картина, и в работу он включился не сразу. Начинал снимать фильм отечественный режиссер, но в силу каких-то административных проблем в ходе съемок режиссера поменяли. Конечно, Достоевский, как любой великий писатель, интересен людям во всем мире (Шекспир же интересен не только англичанам и Сервантес — не только испанцам). И талантливый иностранный режиссер может экранизировать его лучше, чем российский. Например, я считаю одним из лучших фильмов по Достоевскому «Идиота» Куросавы. Но это как раз «авторское кино по мотивам Достоевского»

— Куросава снял фильм о современной японской жизни, при этом очень точно передал духовный смысл романа. Мне кажется, такой социальный роман, как «Бесы», перенести в другую реальность невозможно. Здесь, действительно, необходимо знание российской жизни. Но нельзя сказать, что Феликс Шультесс ее совсем не знал — он женат на русской и уже несколько лет живет в России. И мы, актеры, помогали ему. Конечно, прислушивались к его мнению, но и каждый из нас старался внести в свою роль собственное понимание того, что хотел выразить Достоевский. А насколько правильно мы почувствовали авторский замысел, судить зрителю.

— То есть вы не просто следовали указаниям режиссера, а работали совместно?

— Да, и в этом нет ничего из ряда вон выходящего. И в театре, и в кино существуют разные способы взаимодействия режиссера с актерами. В кино я не раз работала с режиссерами, которые говорили только «Мотор» и «Стоп», а в остальном полагались на актера, верили, что он сам сделает роль. Кстати, так часто делают в Голливуде — берут актера, и он сам все решает; некоторые актеры даже не допускают, чтобы режиссер им давал советы. А бывает наоборот — режиссеры полностью диктуют свою волю, актеры — лишь инструмент в их руках. Если режиссер талантливый, то актер с удовольствием примет такие правила игры. Но над «Бесами» мы с режиссером работали сообща.

— А съемки в сериале отличаются от съемок в кино?

— Конечно, в сериале все происходит быстрее, снимают не так подробно, не так описательно. С другой стороны, вместить большой роман в одну-две серии нереально. Думаю, что все чаще режиссеры снимают сериалы по классике не только из конъюнктурных соображений (современный зритель любит сериалы), но и потому, что считают сериал лучшим форматом для экранизации большого романа. Мне очень понравился сериал «Идиот».

— Некоторые филологи считают, что в романах Достоевского время течет не так, как в реальном мире, что в одну сцену бывает втиснуто больше слов и действий, чем в реальной жизни. Вы в работе над ролью не чувствовали, что текст задает особый темп речи?

— Действительно, Достоевского очень трудно играть в том числе и из-за языка. Он не бытописатель, и язык и ситуации у него не бытовые. Трудно, но можно и нужно. Это не значит, что я знаю, как. Говорю совершенно независимо от своей роли.

— Вы считаете, что школьники могут понять Достоевского? Не рановато ли проходить его в школе?

— Смотря что. «Бесов», наверное, рано. Но думаю, что «Бедных людей» может прочитать 14-летний ребенок. Неужели эта повесть не заставит его с состраданием относиться к ближнему, к бедным? А некоторые вещи Достоевского вполне понятны и 12-летнему ребенку. Конечно, нужен талантливый учитель, который сможет привить детям любовь к Федору Михайловичу. Сейчас люди стали инфантильными, а еще в XIX веке в 18 лет человек считался уже сложившимся, он отвечал за свои поступки, воевал. Поэтому я убеждена, что выпускники школы должны быть знакомы с Достоевским.

— А если бы вам предложили, согласились бы вы еще раз участвовать в какой-нибудь экранизации Достоевского?

— Достоевского можно играть всю жизнь и получать от этого высокое духовное наслаждение, а также приносить пользу зрителю. Но я никогда не мечтаю о конкретных ролях. Актеры всегда зависимы от предложений. К чему бессмысленные мечтания?