В свои 51 Сергей Маковецкий не просто актер популярный и востребованный, а еще и постоянно удивляющий. После фильмов «Гибель империи» и «12», после его театральных ролей, казалось бы, зрители вдоль и поперек изучили Маковецкого как актера, но в новой картине «Поп» («Преображение») режиссера Владимира Хотиненко Сергей сыграл роль священнослужителя — отца Александра так мощно и ярко, что стало ясно: Маковецкого мы еще плохо знаем! После премьеры картины «Поп» на фестивале «Окно в Европу» в Выборге актер ответил на вопросы обозревателя «Фонтанки».

— Сергей, правда, что Ваша картина навеяна какими-то эпизодами из жизни Патриарха Алексия II, что Святейший дал благословение на этот проект?

— Для Володи Хотиненко и для меня благословение Алексия II значило очень многое, и нам бесконечно жаль, что Патриарх святейший не увидел картину в готовом виде. Тем не менее, это ни в коем случае не заказ церкви, не церковный продукт. У нас было достаточно творческой свободы. Мы общались со многими священниками. Один из них принес мне вышивной пояс митрополита Сергия Воскресенского, я его даже надевал на съемках. А наперстный крест на мне был 1837 года…

— Ваш герой отец Александр — один из тех, кто на оккупированной немцами территории создавал так называемую «Псковскую миссию», восстанавливал разрушенные большевиками церкви, но так или иначе сотрудничал с оккупантами… Сложнейший клубок духовных, нравственных проблем!… Не боитесь, что слово «поп» у молодежного зрителя сегодня прочно ассоциируется с поп-музыкой и поп-культурой, и возникнет неувязочка?..

— В свое время это слово переводилось как «пастырь овец православных». Поп — это греческое слово, от слова «папа», «отец». Это священник. Мне кажется, название «Поп», если уж его выбрали прокатчики, имеет энергию, провокацию. Может быть, нам удастся реабилитировать это слово, которое в советское время приобрело ругательный оттенок.

— Столь мощная и значительная роль в чем-то изменила Вас самого?

— Мне хотелось бы сказать, что роль нас меняют, но, с другой стороны, я в сомнениях. Потому, что если бы роли все время нас меняли, актер, наверное, в какой-то момент перестал бы понимать, кто он такой. И это была бы клиника! Актерство — все-таки великая игра, безумно эгоистическая… Но на съемках было несколько эпизодов на эту тему. Снимали сцену казни партизан. Работала массовка, все шло отлично, но докучало множество ос. И вот включили камеру, батюшка должен войти в круг людей. И тут одна дама из массовки, отгоняя ос, неловко начала махать руками. Мне, видите ли, это не понравилось, и, проходя мимо, я резко оттолкнул ее. А я уже находился в образе батюшки. Знаете, это был самый плохой дубль: там были слезы, эмоции, но не было ни батюшки Александра, ни меня… И я подумал, что если на тебе такие реликвии, то будь добр, не выходи из образа. В облачении священника я не позволял себя курить, хотя совсем курить не бросил… Какому-то терпению фильм меня научил. Хотя и не до конца. К сожалению, занавес закрывается, мы выходим на улицу — и наступаем на свои же грабли.

— После успеха фильма «12», куда, как вы попали в последний момент и благодаря случаю, Никита Михалков явно занес Маковецкого в список любимых актеров, и вот пригласил в картину «Утомленные солнцем-2»… Ваш герой там тоже «положительный»?

— Никита Сергеевич пригласил меня сыграть офицера СМЕРШа. Это очень интересный персонаж, жесткий человек. Не могу сказать — жесткий, но профессия заставляет… Мой герой — действующий офицер. Там тоже война, но мой офицер и мой батюшка — два абсолютно разных человека, и служения у них разные… Так случилось, что судьба дала мне возможность сыграть столь полярные персонажи. Я эту цепочку специально не выстаивал. Но не было такого, чтобы утром я снимался у Михалкова, а вечером — у Хотиненко. Закончились съемки у Михалкова, я взял паузу, подготовился к «Преображению».

— После окончания войны прошло 64 года, а мы все узнаем какие-то новые страницы того времени…

— Очень страшное время. И вы правы, мы многого до сих пор не знаем, не представляем. Вдумайтесь только: две трети населения нашей страны оказались в оккупации, провело там немало времени. Не на фронте, не в тылу, не в плену, а именно в оккупации. Как они жили, о чем думали, как аукнулась им потом работа на немцев?.. Это все очень серьезные и малоизвестные темы.

— Вы сейчас в театре репетируете сразу две роли — в «Дяде Ване» и «Записках сумасшедшего»… Опять герои примерно одного времени, опять классика!

— И слава Богу! А что еще играть актеру, как не классику?! Назовите мне других авторов! «Дядя Ваня» готовится в нашем Театре Вахтангова в постановке Римаса Туманиса. А «Записки сумасшедшего» ставит Кама Гинскас. Два уникальных режиссера, работать с ними — счастье для актера.

— В театре Вы репетируете две большие роли… А чем теперь займетесь в кино?

— Давайте поживем — тогда и поговорим. Не люблю разговоров о планах. Не потому, что боюсь сглазить, я не суеверный человек, а просто планы имеют свойство меняться. Вот сейчас читаю несколько сценариев: один на восемь серий, другой — двенадцать (кстати, Хотиненко в октябре начнем в Петербурге съемки 8-серийной картины о Достоевском, и одним из кандидатов на роль великого писателя является Маковецкий, хотя это только планы. — прим. авт.). Читаю, размышляю, что для меня интересней, ценней. Потому что я никогда не снимаюсь ради денег…

— Совсем-совсем никогда? Но не было такого, что, однажды снявшись за большие деньги, Вы потом решили: нет, больше никогда?

— Никогда такого не было. Снимаюсь, чтобы получать удовольствие и получать за это деньги.

— Даже кризис не поколебал Ваши принципы?

— Нет, конечно. Театральным актерам, как раньше, так и теперь, платят мало…

— А кинозвездам? Гонорары в российском кино еще недавно зашкаливали…

— Смотря с чем сравнивать… Если бы я снимался совсем в других странах, со своими фильмами и своими ролями я бы не имел многих жизненных проблем, с которыми сталкиваюсь. Все отлично представляют, сколько зарабатывают наши западные коллеги…

— А знаете, когда я смотрел на вашу работу в фильме «Поп», думал, что Мэл Гибсон отдыхает!.. Сергей, а как Вы относитесь к комплиментам?

— Приятно ездить на бал, тем более, когда ты этого заслуживаешь. Это сказала Фея из «Золушки». Приятно слышать комплименты, тем более когда ты этого заслуживаешь. Главное — как ты к этому относишься. Я всегда делю на два, а то и на три. «Вы замечательный, вы прелесть!» Спасибо, но я делю на два…

— Какую бы роль Вы хотели бы сыграть?

— Я бы хотел сыграть хорошую комедию. Настоящую. Комедию положений, с переодеваниями. Прекрасно понимаю, как трудно сегодня снять такую картину. Напугать людей легко, заставить плакать тоже, а вот над чем сегодня смеяться — не знаю.