Дочь великой русской певицы Марии Максаковой, мать оперной певицы Марии Максаковой, посередине — она, народная артистка России, прима Вахтангвоской сцены — у Людмилы Максаковой юбилей. С поздравлениями и обзорной экскурсией по творческому пути актрисы — культурные обозреватель радио «Вести ФМ» Григорий Заславский.

В Театре Вахтангова больше всего ценится своё, вахтанговское. Умение соединить в нераздельности форму, отточенную до блеска, чтоб без сучка и задоринки, и все-таки — содержание тоже. Вот что такое вахтанговское, спросишь у вахтанговсца, и он непременно что-то скажет, хотя проще всего, конечно, показать: Михаил Ульянов, который прекрасен и правдив был и в Ленине, и в Бригелле в бессмертной «Принцессе Турандот», — вот это и есть настоящее вахтанговское.

И Максакова — посмотрите, как она играет в «Дяде Вани» Римаса Туминаса, роль мамаши, восторженной поклонницы бесплодного профессора Серебрякова, — вот она, настоящая вахтанговская школа. Без слов, она заводит весь зал, и после ее минутного смеха с кресел сползает и партер, и бельэтаж, и балкон. Это и не карикатура, нет, это — живой характер, но на грани пародии и карикатуры, когда еще немного — и хоть плачь, еще чуть-чуть — и будет перебор смешного. Недаром худрук театра и режиссер «Дяди Ваня» Римас Туминас называет актрису хулиганкой. «Максакова — хулиганка, всё ей мало. Всё она рыскает, всё она ищет. Убивает своей интеллектуальностью. Я избегаю ее мощи, её взгляда. Я боюсь гениальных…Она — прекрасна!», — говорит Туминас.

Вообще-то почти любая ее роль, там, где актриса может показать во всей красе свой комедийный талант, где нужна характерность, это — своего рода учебник актерских приемов, то есть учебник вахтанговского ремесла и мастерства. Такова была Анна Андреевна в «Ревизоре» или — графиня — из «Пиковой дамы». Не зря Тумианс упоминает о ее интеллектуальности, — Максакова, мне кажется, все время в поиске, и если она обнаруживает где-то талант, она попытается его использовать в корыстных личных целях, иногда везет и всему театру. Использовать — конечно, на благо искусства, в конечном счете.

Ее ученик, народный артист России Евгений Князев говорит, что Максакова меньше всего похожа на юбиляра и зрелого мастера: «В театре Вахтангова мы стали партнерами. Причем играем почти любовные сцены. Вы прекрасно выглядите, потрясающе выглядите! И теперь я могу играть Вашего дядю, до такой степени Вы — прекрасны!», — говорит Князев.

Слова Князева — это уже почти тост, да без почти — просто тост. Максакова и вправду выглядит замечательно, для нее это, временами кажется, даже важнее, чем быть хорошей актрисой, но на сцене она совсем не боится выглядеть и смешной, и даже не очень красивой. Это в жизни важно. Для нее — очень, хотя ведь и для зрителей — публика ведь не зря так пристально рассматривает фотографии кумиров, — важно ведь на кого-то равняться. На Максакову можно, выглядит она безукоризненно, одевается дорого, украшения носит даже на сцене — настоящие. В общем — есть к чему стремиться и на кого равняться. В этом смысле Максакова настоящая актриса, до кончиков ногтей, и на сцене, и в жизни.