В детской школе кино и телевидения подмосковного города Королева регулярно проходят мастер-классы с известными актерами, режиссерами, операторами, сценаристами, каскадерами, аниматорами и другими интересными людьми из мира искусства. На этот раз в гостях у королевских школьников побывала актриса Элеонора Шашкова.

— Элеонора Петровна, как произошла ваша встреча с судьбоносной ролью в культовом фильме советской эпохи?

— Еще будучи студентками, в 1961 году мы с Людмилой Чурсиной подрабатывали в массовке в фильме «Две жизни» Л. Лукова (кстати, там снимался в главной роли мой будущий «муж» Вячеслав Тихонов). Вторым режиссером фильма был покойный Зиновий Гензер. Он как-то проникся к нам с Людой симпатией и, как оказалось, не забыл эту мимолетную встречу. Вспомнил обо мне двенадцать лет спустя (я уже сыграла Марию в двух фильмах о «резиденте»). Это была моя первая серьезная роль в кино, которую я получила во многом благодаря тому, что показалась подходящей для нее Георгию Жженову, уже известному тогда актеру. Так вот, Гензер, бывший вторым режиссером картины у Лиозновой, меня и разыскал.

А Татьяна Михайловна уже тогда была для меня, можно сказать, творческим кумиром. Я удачно прошла пробы. Лиознова поставила условие — сделать стрижку. Я тогда носила длинные волосы, к тому же коса была нужна для роли Стеши в фильме «Тени исчезают в полдень», где я в это время снималась. Однако из уважения к Татьяне Михайловне я безропотно подчинилась. Настал день съемок, меня загримировали (я была лет на 10 — 15 младше героини). Декорации в точности воспроизводили интерьер кабачка «Элефант», действительно существовавшего в Берлине. Сцена с «женой» должна была сниматься без Тихонова: он работал на износ и в тот день взял первый за полгода выходной. А у меня без партнера, глядя в стену, играть не получалось. Это ведь очень сложный эпизод, такая гамма чувств без единой реплики… И вдруг входит Тихонов! Не смог усидеть дома, захотел взглянуть, как выглядит его «жена». Вячеслав Васильевич — великий актер и отличный партнер, так что дело пошло на лад, мы уложились в один съемочный день. А назавтра неожиданный звонок: «Приезжай, теперь Тихонов без тебя играть не может!» Уже я стояла за спиной замечательного оператора Петра Катаева, а снимали «Штирлица».

— А как складывались ваши отношения с Тихоновым после фильма?

— Нельзя сказать, что мы стали друзьями, отношения, скорее, тепло-коллегиальные. Изредка перезваниваемся, поздравляем друг друга с праздниками. Когда у Вячеслава Васильевича был юбилей, я его чествовала со сцены Дома кино. Иногда случалось вместе бывать на каких-то встречах, посвященных «Мгновениям», и он меня смущал прилюдными заявлениями: «А это моя самая любимая жена!» Долго думала — в чем же дело? А потом поняла. Личная жизнь у него так и не сложилась, я же в кино создала идеальный образ жены — той, что умеет преданно любить вопреки всем трудностям, ждать в разлуке.

— Говорят, вас даже служба внешней разведки наградила за создание «образца жены разведчика»?

— Да, однажды меня так поздравили с юбилеем, подчеркнув, что мои героини — и в «Мгновениях», и в «Резиденте» — очень нравятся женам разведчиков. Что я впервые показала, какова на самом деле их жизнь. Ведь жена разведчика, даже овдовев, не имела права снова выйти замуж: слишком много знала.

— Но ваша реальная семья, наверное, не имеет отношения к разведке?

— Нет, конечно! Папа мой был военным, прошел всю войну, дойдя до Румынии, где король Михай Первый наградил его часами. Мама была домохозяйкой, она очень хорошо пела, и природный голос передался мне от нее. Я вообще-то, приехав в Москву, собиралась поступить «на певицу». Пришла в оперную студию, располагавшуюся на первом этаже Щукинского училища. Ею руководил Сергей Лемешев. К нему я и явилась на прослушивание, грянув, как та Фрося Бурлакова, «Вдоль по Питерской». Сергей Яковлевич спрашивает: «А у вас есть что-нибудь из женского репертуара?» «А мне, — отвечаю, — такие песни больше нравятся!» Потом выяснилось, что в студию принимают с 10-леткой, у меня образование — семь классов, да еще музыкальная школа по классу аккордеона. Он говорит: «Не расстраивайтесь! Поднимитесь наверх, из вас может получиться неплохая драматическая актриса». Я поднялась — и поступила.

Что касается мужей — первый был актером нашего театра. Но брак не сложился, мы быстро развелись, зато осталась дочь. Она успешный администратор кино. У нее хорошая семья, двое сыновей — Давид и Георгий. Мой второй муж, Владимир Селиванов, был кинорежиссером. Зрителям он знаком прежде всего по фильму «Большое космическое путешествие». Кстати, муж был моим крестным, я крестилась в 42 года, мы еще мало знали церковные правила и не догадывались, что это запрещено. Но потом нам этот грех отпустили, а я с годами все больше прихожу к религии. Владимир Иванович ушел из жизни 11 лет назад, с тех пор живу одна.

— Не обидно, что вы столько сыграли в Театре Вахтангова, были и яркие, запоминающиеся роли в кино, а публика все равно воспринимает вас как «жену Штирлица»?

— В театре я действительно работала много и плодотворно, мне часто поручали интересные роли сначала Рубен Симонов, ученик Вахтангова, а потом его сын Евгений. Играла Лауру в «Каменном госте», Мамаеву в «На всякого мудреца…», Настю в «Конармии», Доримену в «Мещанине…» и другие ведущие роли. Но театр по части известности всегда уступал кино. К тому же за самую свою «звездную роль» мне не стыдно. Она действительно была довольно сложной и мне удалась.

Кстати, сразу после выхода «Семнадцати мгновений» народ стал узнавать буквально всех артистов, кроме меня. Я ведь выглядела в жизни значительно моложе. Так обидно было! Узнавать стали только после сорока, когда у меня уже «перегорело»… Иной раз и сейчас курьезы случаются. Скажем, захожу в магазин, нужна была бутылка шампанского. А передо мной какой-то нетрезвый гражданин с продавщицей ругается — ему не хватает «на чекушку» несколько рублей, а в долг она не верит. Оборачивается ко мне: «Сестренка, не одолжишь десятку?» И вдруг: «О! «Семн-цыть мновений…! Шмакова!..» Но, собственно, одной любимой роли у меня нет, они все по-разному дороги, как дети.

Скажем, Стеша из «Тени исчезают в полдень». Во-первых, на съемках я познакомилась с замечательным человеком и актером Петром Вельяминовым, подружились на всю жизнь. Там есть сцена сенокоса, так меня, городскую, перед съемками срочно учили косить. Снимали по большей части в платочке: из-за остриженных по просьбе Лиозновой волос косу вплетать было некуда. Был там эпизод, когда я залезаю в сани, сбежав с собственной свадьбы, а любимый мужчина, который меня увозит, не глядя, хлещет по коням. И я, не удержавшись, падаю в сугроб. Снимали в сильный мороз, а на мне капроновые чулочки и тонкое пальтецо. Грим каждый раз в снегу размазывается… После пятого дубля я была уверена, что простудилась насмерть! Тем более что водки, полагающейся на такой случай, у гримеров не оказалось — ее уже кто-то выпил. А назавтра спектакль в театре!

— Так вы посоветовали бы идти в эту профессию девчонкам, мечтающим о славе?

— Непростой вопрос… Профессия наша сложная, зависимая. Особенно трудно в ней красивой женщине: велик соблазн получить роль не из-за профессиональных умений. Только наша среда тесна, все про всех всё знают, уважения к такой актрисе уже не будет. Актер должен выходить на сцену, если болен, если потерял близкого человека — и играть комедию! Но страшнее всего для нас невостребованность, застой, какой и я пережила в 90-х. Слава богу, потом обо мне вспомнили — снялась сначала в «Возвращении Мухтара», потом в «Утесове», «Мачехе», «Взрослых играх», сериале «Я лечу». Последняя работа — «Грехи наши», где я играю главную и очень трагическую роль.

— Вы удостоены звания «Заслуженный деятель Польши». Как это произошло?

— В свое время я много работала в этой стране — вела концерты фестиваля в Зеленой Гуре, причем на польском языке. Тогда там пели Лещенко, Ибрагимов, Соловьев, но этого звания почему-то удостоили Рубена Симонова и меня.  — Как вы относитесь к тому, что «Семнадцать мгновений весны» раскрасили? — Сначала я опасалась, что это будут по-современному ядовитые цвета. Но при просмотре мне, скорее, понравилось: сделано со вкусом. И, несомненно, привлечет молодежь, которая не любит черно-белого кино. А значит, фильм будет жить и в будущих поколениях!