— Владимир Александрович, где вы сейчас снимаетесь?

— Жду предложений. Есть на лето одна работа, но она еще на стадии обсуждения. А в театре Вахтангова готовимся к юбилею, делаем вечер, в котором будут заняты многие актеры, в том числе и я — такая фантазия на театральную тему.

— На днях в российском телеэфире была премьера сериала «Достоевский», в котором вы сыграли Тургенева.

— Да, роль у меня небольшая, но только с точки зрения количества съемочных дней. Снимали в Германии, в Москве, для одной сцены ездили в Баден-Баден, где действительно происходила встреча Тургенева и Достоевского. Правда, сериал еще не смотрел, а надо бы…

— Трудно было вживаться в роль знаменитого писателя?

— Еще как! Играть конкретного исторического персонажа — это всегда огромная ответственность. Одно дело кого-то несуществующего — это всегда легче, ведь никто не скажет, похож ты или не похож. А тут всегда могут поворчать: «Он таким не был… Нет, это не Тургенев». Хотя вряд ли кто-нибудь знает, каким он вправду был.

— А Евгений Миронов, на ваш взгляд, на Достоевского получился похож?

— Мне казалось, что очень. Есть какое-то сходство даже по портретам, конечно, когда Евгений в гриме. Когда мы первый раз вышли на репетицию в гриме — Миронов под Достоевского, я под Тургенева, то сразу почувствовалось такое волнение. Страшновато, когда ты — Тургенев, а рядом с тобой стоит Достоевский… В итоге на репетициях мы путали отчество друг друга… Но знаю, что режиссер Владимир Хотиненко долго разговаривал с Женей по материалу, так что Миронов был абсолютно в теме. Да и необязательно ему было читать всю биографию и творчество писателя, он просто знал и чувствовал этот образ.

— Вы снимались в «Котовском» с Владиславом Галкиным, для которого этот сериал стал последним. На съемках он действительно играл на надрыве, о котором многие потом рассказывали?

— Знаете, я не заметил, что он играл как-то на грани. Но мы в «Котовском» мало пересекались да и вообще особо не общались никогда. Когда-то, правда, снимались в Киеве в фильме «Золотая цепь», когда Влад еще мальчишкой был, он играл главную детскую роль. Но — нет, мы не дружили, поэтому я на съемках ничего не мог чувствовать относительно него…

— Как сейчас обстоят дела в российском кинематографе? Вот вы говорите, что сейчас не снимаетесь, не зовут?

— Ну почему же, предложений много, но я отказываюсь, потому что многие режиссеры и сценаристы начинают использовать, что уже было. Например, предлагают роли, которые я уже играл — тот же характер, та же ситуация. Когда актер начинает повторяться, он многое теряет. Я стараюсь этого избегать. Но бывает у нас еще и такое — был проект, а потом что-то не получилось, кто-то не потянул… А вообще побольше бы нам фильмов и поменьше сериалов…

— Знаю, раньше вы вообще были категорически против сериалов. Тем не менее во многих снимались — «Дети Арбата», «Каменская», тот же «Котовский»…

— Не то чтобы я совсем отвергал сериалы. Знаю актеров, которые просто уверены, что артист в сериале ниже уровнем, чем артист в кино. А я думаю, что наоборот — уровень сериала сам по себе ниже, чем фильма, потому что туда меньше вложено средств. Но опять же, не снимаюсь в таких прям «мыльных операх»…

— А кого никогда не сыграете?

— Да рамок у меня никаких нет. Я играл довольно разных персонажей, даже преступников. Если вы спрашиваете, смогу ли я на экране бить женщин или насиловать детей, то этого мне никто и не предлагает.

— В большинстве фильмов ваше амплуа —интеллигентный соблазнитель. А в жизни так же легко женщин соблазняете?

— Не замечал за собой, что я прям такой уж соблазнитель. Да и некогда… А то, что вы видите на сцене, в жизни не имеет ко мне никакого отношения.

— Когда-то вы обмолвились, что если уж снимаетесь в фильме, то там обязательно должна быть постельная сцена…

— Ну, был такой период, да… Я даже не понимал, что такое — вот прям везло мне на эти постельные сцены! Может, потому, что я недолго сопротивлялся, не надо было меня долго уговаривать. А что тут такого? Просто надо хорошо выглядеть, быть в форме. Я иногда хожу в спортзал. А еще внимательно смотрю, когда предлагают пищу, что можно есть, а что — нет.

— А к алкоголю присматриваетесь?

— По чуть-чуть можно. А побольше — это, наверно, уже у актеров не моего возраста бывает. А уже и не могу «не по чуть-чуть». Хотя по молодости когда-то бывали и загулы…

— Не с Сергеем Маковецким часом? Вы ведь однокурсники, студенческие годы были бурными?

— Да было, конечно, как у всех. А что здесь удивительного? Все было — и гулянки до утра, и после экзаменов отмечали… Сейчас мы с Сережей нечасто видимся, у всех свои дела. Но в театре играем «Дядю Ваню» вместе.

— С начала 1980-х вы играете в театре Вахтангова, но на шесть лет уходили во МХАТ. Почему согласились перейти?

— Сейчас уже сложно сказать… Наверно, я тогда не совсем был прав, не надо было уходить. У меня ведь в театре Вахтангова все было, все перспективы. Но МХАТ тогда, это был 1983 год, был на высоте — там играли Смоктуновский, Вертинская, Евстигнеев… Мне с ходу предложили роль в «Чайке». В общем, захотелось чего-то своего. Но та ситуация довольно быстро выдохлась. Видно, по сути своей я вахтанговец…

— Сейчас в театре работает и ваш старший сын Василий. Советуется с вами, как играть?

— Нет, советов не спрашивает. Не нужна, видно, ему отцовская критика. Он все делает сам, как делал я — и это правильно. За его карьерой я не особо слежу, да и карьеры-то пока толком и нет, он всего первый год работает. А младший сын, Володя, еще в школе учится, во втором классе. Дочь Ася живет в Америке, с ней мы общаемся чуть реже. Видимся примерно раз в год, как получается.