Юрий Яковлев, один из самых талантливых и любимых публикой артистов сцены и кино, последние девять лет играл в Театре имени Вахтангова всего одну большую роль — Дудукина в спектакле «Без вины виноватые» по пьесе Островского. Все остальные постановки с его участием по причине их старения были сняты из репертуара. К

ак же могло случиться, что знаменитый князь Мышкин из фильма Ивана Пырьева «Идиот» и Стива Облонский из «Анны Карениной» Александра Зархи оказался не у дел в коллективе, которому отдал 50 лет своей жизни? Проще простого сказать: у каждого актера — свой запас прочности, и со временем он иссякает…

Скорее всего так бы думали и сейчас, если бы 17 апреля в вахтанговском театре не состоялась премьера «Чайки» в постановке начинающего режиссера Павла Сафонова, где Яковлев исполнил роль Сорина, доказав всем, что он как был, так и остался удивительно чеховским актером — тонким, мудрым и добрым. Что, подобно статскому советнику Сорину, он не хочет жить пескариной жизнью и у него есть силы, чтобы увидеть (и открывать для нас) «небо в алмазах».

Сильно поседевший поручик Ржевский из «Гусарской баллады» и сейчас способен выпить не одну бутылку любимого шампанского, шутя, между делом, обольстить какую-нибудь длинноногую «герл» продекламировав своим бархатным голосом Цветаеву, Гумилева. Но все это имеет смысл, когда его ждут на съемочной площадке или на репетиции в театре…

В последние годы в театр приходили постановщики, которые в упор не видели Яковлева, а он — их, так как не мог свыкнуться с тем, что актеры для них — всего лишь функциональные фигуры, краски в режиссерской палитре, не более. Беда Яковлева заключается в том, что он не хочет расставаться с привычками русского интеллигента и приспосабливаться к рыночному искусству, где всем правит расчет, и, зачастую балаган. Не может «Моцарт вахтанговского театра», так однажды его окрестил Евгений Симонов, превратиться в прагматичного Сальери.

Два закадычных друга, он и Николай Гриценко, считались заводилами по части розыгрышей в театре. Им доставляло огромное удовольствие «подкалывать», подначивать партнеров на сцене. Михаил Ульянов рассказывал мне, что когда они играли «Принцессу Турандот», то Яковлев, исполнявший роль Панталоне, заранее готовил загадки, а потом во время спектакля ошарашивал ими исполнителей, которые в присутствии зрителей ломали голову над ответами. Это всех напрягало, в том числе и Ульянова, но виду никто не подавал. Иначе что же это за вахтанговец, который не умеет импровизировать «вживую»?

Вспомнил Михаил Александрович и еще один забавный случай, происшедший с Яковлевым на гастролях в Югославии, где они должны были играть «Принцессу Турандот» на хорватском и сербском языках. Однажды во время спектакля Яковлев забыл какую-то фразу и потихоньку спросил у партнера, не помнит ли он, как она произносится, а тот возьми и посоветуй ему: «А ты скажи по-русски, авось зрители поймут». И Юрий Васильевич в замешательстве прошептал: «А как по-русски-то сказать?» После этого коллеги долго смеялись над Яковлевым, припоминая ему его собственные «издевательства»…

В спектакле «Пиковая дама» есть придуманный режиссером персонаж «Тайная недоброжелательность», которого ввел Фоменко, чтобы сильнее закрутить пружину интриги. Так вот, по отношению к Яковлеву такой недоброжелательности в театре нет, но и сказать, чтобы за него кто-то сильно заступался, хлопотал, тоже нельзя. Когда на очередном худсовете, членом которого является Юрий Васильевич, решили снять с репертуара «Три возраста Казановы», где он блистательно играл заглавную роль, то все дружно проголосовали «за» и даже не обратили внимания, как изменился в лице ни слова не проронивший Яковлев.

Ведущая актриса вахтанговского театра Алла Казанская, любимица Рубена Симонова, взахлеб рассказывала мне, каким замечательным «фрачным» артистом был Яковлев в классических постановках. Как он умел покорять своих партнерш, чувствовавших себя рядом с ним королевами, не говоря уже о зрительницах, которые ходили за ним по пятам во время гастролей театра…

А теперь представьте, какой надо быть мудрой и терпеливой его жене, чтобы все это не отражалось на семейной жизни. Придя после студенческой скамьи в вахтанговский театр, Ирина Леонидовна до сих пор работает в его музее, зная в подробностях биографии всех артистов. Она отлично понимает, что легких путей в творчестве не бывает. Ирина Леонидовна прожила с Яковлевым 40 лет, родила ему сына Антона, который сегодня снимает первый свой фильм.

Когда я спросила ее: трудно ли быть женой знаменитого актера, то услышала — да, нелегко, но все-таки лучше жить с талантливым человеком, чем с посредственностью, потому что в этом случае женщина не чувствует себя обделенной, ведь у нее есть великая цель — поддерживать этот талант и помогать ему во всем. Впрочем, детство и юность у Яковлева были отнюдь не легкими. Война, эвакуация, возвращение в Москву, где они жили с мамой вдвоем на ее скромную зарплату врача-рентгенолога. Чтобы как-то помочь ей, Юра, не бросая школы, работал подмастерьем в гараже американского посольства. С тех пор машины стали его второй страстью после искусства.

А еще он любит путешествовать, жена помнит, как он был счастлив, когда уезжал в экспедицию с Владимиром Лакшиным снимать документальный телесериал о Чехове, как звонил с Сахалина, где они оказались со съемочной группой. Любовь к Чехову началась у него со спектакля «Насмешливое мое счастье», с тех пор Яковлев «заболел» творчеством Антона Павловича на всю жизнь.

Совсем недавно я видела Юрия Васильевича и его жену на юбилее у Станислава Любшина, который на пять лет моложе Яковлева, словом, — одно поколение. Видимо, поэтому они так спелись на съемках фильма «Кин-дза-дза» Данелии, где лицедействовали изо всех сил, а бомжеватый громила Би в исполнении Яколева выглядел особенно эффектно в своих рыжих лохмотьях, несмотря на то, что был «пацак» и носил на шее колокольчик.

.. Говорят, что барская «породистость» досталась Яковлеву от его деда, владельца кожевенных заводов в Воронеже. Но, заметьте, когда надо, то и эту вальяжность артист может использовать «против себя» при создании образа. Вспомните, каким расфуфыренным франтом являлся он к Наде на встречу Нового года в фильме Рязанова «Ирония судьбы», а потом, потерпев фиаско, напивался до чертиков и мок под душем в пальто и меховой шапке. Это было сделано настолько мастерски, с такой выдумкой и так озорно, что, сколько бы раз мы ни смотрели фильм, эта сцена всегда вызывала бурю восторга.

Кстати, давно замечено, что заставить публику плакать во время представления актерам проще, чем смеяться. Яковлев умеет делать и то и другое. Он настолько плотно срастается со своим персонажем, что невозможно различить, где он сам, а где его герой. Таких артистов, как Яковлев, в стране можно по пальцам пересчитать, и поэтому когда их держат на «голодном пайке», то от этого страдают не только они, но и все наше искусство. Конечно, Яковлев не нуждается в моей защите, да я и не преследую этой цели. Но, думаю, всем нам очень повезло, что он наш современник и мы можем ходить на его спектакли, вновь обращаться к фильмам с его участием.