Художественным руководителем Театра им. Вахтангова назначен известный литовский режиссер Римас Туминас. Он станет первым режиссером-иностранцем, возглавившим в России крупный государственный театр. Нового руководителя Вахтанговского стали искать еще при жизни Михаила Ульянова: великий артист тяжело болел и возглавлял театр лишь номинально. В числе его преемников называли и Валерия Фокина (он отказался), и Римаса Туминаса (он тоже поначалу отказался), и в самое последнее время Роберта Стуруа (согласие не было получено). Теперь, после смерти Ульянова, Туминас принял официальное предложение Федерального агентства по культуре и кинематографии (ФАКК).

В одном из интервью, объясняя свои колебания, он привел в пример шекспировского Ричарда III, не сразу согласившегося занять английский трон. Это не очень удачный пример. Ричард III, отказываясь от короны, актерствовал и лицемерил. Туминас не лицемерил. Решение, судя по всему, далось ему нелегко. Театр Вахтангова, как и любой крупный, неповоротливый гостеатр (в одной труппе около 90 человек), — это в каком-то смысле данайский дар. Долгое отсутствие единой художественной воли деморализовало труппу, привело к возникновению в коллективе множества противоборствующих партий. Разговоров вокруг Вахтанговского театра последнее время было много, творческих достижений — куда меньше.

Склонный к философской рефлексии и не склонный к дешевой развлекательности Туминас хорошо известен в России. Он работал и в самом Вахтанговском (спектакль «Ревизор»), и в «Современнике» («Играем Шиллера…»). Его спектакль «Маскарад» стал лауреатом «Золотой маски» как лучший зарубежный спектакль. Одним словом, кредит доверия у него очень высок. И вряд ли он станет приспосабливаться к традициям вахтанговской театральной школы, эстетические очертания которой сейчас крайне расплывчаты. Скорее постарается приспособить актерский потенциал Вахтанговского к собственной системе метафорического театра, одним из столпов которого он издавна слывет. Но чтобы удержаться на посту худрука, Туминасу кроме таланта (в нем нет оснований сомневаться) и некоей художественной программы (она не замедлит, надеемся, себя обнаружить) понадобится еще то качество, о котором в свое время емко поведал труппе БДТ назначенный туда «сверху» Георгий Товстоногов. «Я несъедобен», — сказал великий режиссер. И впоследствии наглядно продемонстрировал свою несъедобность.

Окажется ли несъедобен Туминас — это вопрос вопросов. Ответ на него не заставит себя ждать. Между тем сам факт, что в крупный московский театр призвали варяга, весьма и весьма симптоматичен. Это решение ясно показывает, что театров у нас сейчас гораздо больше, чем людей, способных взвалить на себя груз на первый взгляд заманчивого, но в действительности мучительного единовластия. Был бы режиссер, а театр найдется, могло бы нынче, перефразируя И. В. Сталина, воскликнуть руководство ФАККа. Его политику в нынешней ситуации хочется не только понять, но и приветствовать. Ведь именно республики бывшего СССР — то пространство, из которого можно рекрутировать худруков. Именно там имеются выдающиеся режиссеры, сформировавшиеся в эпоху расцвета русской репертуарной системы, ценящие эту систему и, будем надеяться, способные раскрыть ее потенциал. Среди новой генерации российских режиссеров найти охотников расчищать авгиевы конюшни, которыми является сейчас едва ли не каждый репертуарный академический театр, увы, куда сложнее.