Римас Туминас: Актеру нужно вернуться к своей природе, когда он никому ничего не должен
Вчера Театр имени Евг. Вахтангова открыл сезон премьерой спектакля «Дядя Ваня» по пьесе А. П. Чехова. Ее поставил Римас Туминас, назначенный художественным руководителем театра два года назад. О новом спектакле, планах на сезон и ситуации, сложившейся в театре, с Рима сом Туминасом побеседовала корреспондент «Газеты» Ольга Романцова.
Римас Владимирович, большинство актеров, играющих в «Дяде Ване», сверстники своих героев, а некоторые даже моложе их. Вы сделали это сознательно? Да, потому что театр — дело молодых. Владимир Симонов, играющий Серебрякова, наверное, самый молодой исполнитель этой роли в истории постановок « Дяди Вани ». Прочитав распределение ролей, он очень удивился: в театре и без него было очень много желающих сыграть Серебрякова. Но видеть на сцене супружескую пару, которая ссорится оттого, что муж стар, а жена молода, по-моему, не театрально и неинтересно. А Астров у нас — ловелас, бабник, разрушитель. Раньше он пытался спасти леса. Сейчас понял, что это бессмысленно, и живет, все время испытывая судьбу. Он как будто хочет, чтобы высшая сила его наказала. И думает: « Будет ли какая-нибудь кара за этот поступок? А вот за этот? » Еще мне кажется, что он, как опыт- ный врач, понимает, что ждет каждого из собравшихся в усадьбе.
А дядя Ваня? Он как миссионер — приехал в глубинку, чтобы нести людям просвещение и культуру. Но ничего не вышло. И сейчас ему кажется, что на нем лежит ответственность за все несчастья мира.
Если уж вы заговорили о несчастьях, скажите, чем закончился конфликт, случившийся в мае, когда министр культуры Авдеев хотел снять вас с поста художественного руководителя театра за год до окончания срока? Этот конфликт возник на пустом месте и исчез после встречи с министром культуры. Александр Алексеевич сказал, что его неверно информировали. И официально пригласил меня работать в Театре имени Вахтангова еще три года со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами. Мне бы хотелось сохранить первоначальную договоренность о графике работы: семь месяцев в году я провожу в Москве, пять — в Литве, в том числе два месяца отпуска. За три месяца я должен выпускать один спектакль здесь и один — в Вильнюсе. Из-за внутренних потребностей Театра имени Вахтангова и проблем и задач, возникших в прошлом сезоне, у меня просто физически не осталось времени поставить что-то в Малом драматическом театре Вильнюса.
Почему вы решили перенести на сцену Вахтанговского театра свою вильнюсскую постановку «Маскарада» Лермонтова? Получив приглашение стать художественным руководителем Вахтанговского театра, я сразу подумал о «Маскараде». Ведь именно для здешнего «Маскарада» Арам Хачатурян написал свой знаменитый вальс. Он посвятил его игравшей в этом спектакле актрисе Алле Казанской, в которую был влюблен. Премьера этого «Маскарада» состоялась в июне 1941 года, и его судьба, как вы понимаете, оказалась очень печальной. Во время войны погибли многие актеры, в здание театра попала бомба. Вальс Хачатуряна снова зазвучал в стенах театра после долгого перерыва, когда литовские актеры сыграли здесь мой «Маскарад».
Не скучно ставить спектакль с той же самой структурой? В ней наверняка многое изменится — от энергетики актеров, их понимания ролей и так далее. Еще одна из причин для переноса — хочется, чтобы мой «Маскарад» увидели московские зрители. Вы, да и все критики, смотрели его во время гастролей нашего театра в Москве, но обычные зрители на него так и не попали.
Планируете ли вы новые постановки для актеров старшего поколения вахтанговцев — Юлии Борисовой, Владимира Этуша, Юрия Яковлева? Я думаю об этом. Не так давно мы встречались с режиссером Адольфом Шапиро, он хорошо знает актеров старшего поколения и хотел бы поставить с ними спектакль. Мне бы тоже хотелось что-нибудь с ними поставить.
Вы правда собираетесь восстановить легендарный спектакль Вахтангова «Принцесса Турандот»? Он есть в планах сезона, но это не возобновление спектакля. Это скорее лаборатория по изучению той эстетики, в которой Юлия Борисова играла Турандот, а Василий Лановой — Калафа. В этой лаборатории они и все остальные мастера будут передавать молодым актерам из рук в руки свой способ игры этого спектакля. Но спектакль не здание, восстановить его невозможно. Для возвращения в репертуар «Принцессы Турандот» ее надо ставить заново. Мы вели об этом переговоры с Робертом Стуруа, но, к сожалению, ситуация сложилась так, что он не сможет приехать. Но если бы Стуруа поставил спектакль, у нас шла бы его версия «Принцессы Турандот». А пока молодые актеры попытаются с помощью мастеров понять незнакомую им природу театральной игры. Мне кажется, что эта студийная работа объединит два театральных поколения. Мне интересно, как молодые актеры смогут сегодня транслировать и разыгрывать классическую «Турандот». Скорее всего, мы покажем этот спектакль, когда в театре откроется Малый зал на 350-400 мест. Возле театра строят офисное здание, но нам в нем сделают Малую сцену, помещение для склада декораций (сейчас приходится возить их издалека) и мастерские. Хотя строительные работы могут затянуться как минимум на год или на два.
Но ведь у Театра имени Евгения Вахтангова большое здание. Можно было бы устроить Малую сцену в фойе верхнего яруса. К сожалению, там для нее недостаточно пространства. Строительство здания возле театра остановилось в ноябре прошлого года. До этого я каждое утро стоял у окна в кабинете, из которого видна стройка, и мысленно пытался внушать рабочим: «Быстрее, быстрее!» Я уже собрал молодых режиссеров для начала репетиций с молодыми актерами, чтобы переносить на основную сцену удачные спектакли. Но ничего не поделаешь, в стране кризис. Несмотря на это, надо ставить спектакли и репетировать надо. Мне кажется, можно поставить спектакль на 55 табу- ретках и 5 столах. Актер может заставить зрителей поверить, что они находятся вместе с ним на берегу озера, на вершине скалы или в аду.
А почему в аду? Это если мы будем ставить «Божественную комедию» Данте. Не в этом сезоне — я хотел бы предложить актерам это произведение в будущем. Если мы будем его репетировать, актеры должны научиться создавать на сцене такое пространство. Все привыкли, что актеры обслуживают зрителей, режиссеры — актеров, спектакль невозможно играть без декораций, костюмов, театрального освещения. На самом деле все должно быть по-другому. Актеру нужно вернуться к своей изначальной природе, когда он никому ничего не должен, а чувствует себя творцом, даже чудотворцем. Тогда он сотворит на сцене любое пространство и, как Данте, проводит зрителя в ад или на небеса, и они пойдут за ним. У театра нет бюджета? Ну и что. Все возможно, если в нем сохранился студийный дух. Надо стремиться творить на сцене праздник, игру. Конечно, мы понимаем, что время уходит и мы смертны, но надо научиться быть благодарным этому времени. И, понимая все его проблемы, пытаться приблизить зрителей к красоте и творчеству.
Справка газеты Туминас Римас Владимирович родился 20 января 1952 года в городе Кельме (Литва). В 1970-1974 годах учился в Литовской консерватории. В 1978 году окончил режиссерский факультет ГИТИСа (курс И. Туманова). Первая московская постановка — «Мелодия для павлина» О. Заградника (1979) в Театре имени К. С. Станиславского. С 1979 по 1990 год работал режиссером, а с 1994 по 1999 год — главным режиссером Государственного академического драматического театра Литвы. В 1990 году основал и возглавил Малый драматический театр Вильнюса. В 2007 году принял предложение Федерального агентства по культуре и кинематографии РФ стать художественным руководителем московского Театра имени Евг. Вахтангова. Поставил в нем спектакли «Троил и Крессида» У. Шекспира (2008), «Последние луны» (по пьесам Ф. Бордона «Последние луны» и Г. Мюллера «Тихая ночь», 2008), «Дядя Ваня» по А. П. Чехову (2009). Лауреат Госпремии России.