Борис Васильевич Щукин прожил короткую жизнь — всего сорок пять лет, из них двадцать отданы театру. Десятки ролей на сцене, из них только несколько оставили особый след. И всего четыре фильма. Этого оказалось достаточно, чтобы в его честь назвали одно из лучших театральных училищ страны.

Всё началось, как это часто бывает, с любви к театру. Молодой человек бегал на спектакли Малого и Художественного театров. Прошло время, и Художественный театр стал любимый театром Щукина, он пересмотрел все спектакли, многие по десять-двенадцать раз. Приходил за час до начала к служебному входу и высматривал своих любимых артистов. В газете Борис Щукин прочёл, что идет набор в Третью студию Художественного театра, в студию, находилась в Мансуровском переулке, руководил ей Евгений Багратионович Вахтангов.

К тому моменту у Щукина было уже более сотни ролей в любительском театре. Студия Вахтангова стала для Щукина домом. Актёру негде было жить, и, оставшись пару раз ночевать в театре, он поселился там совсем. Щукина отличала поразительная работоспособность. Он постоянно что-то делал, тренировался: то придумывал особую гимнастику для рук, то упражнения для голоса. Вахтангов возвращал театру Театр с большой буквы. Театральность, праздник, яркость. Каждый спектакль — новый спектакль! И если для пьес Чехова Художественный театр нашёл гениальный язык воплощения, то это совершенно не означало, что этот язык подходит для Мориса Метерлинка или Карло Гоцци. Вахтангов — это синтез двух великих гениальных антагонистов, синтез Станиславского и Мейерхольда. Гений Вахтангова соединил то и другое.

Вахтанговцам так же была присуща яркость формы. Борис Щукин владел этим на сто процентов. В легендарной «Принцессе Турандот», в самом первом её варианте, Щукин играл Тарталью. Работая над ролью, он много наблюдал за детьми, и Тарталья получился большим ребёнком. Если посмотреть на роль Ленина, то в исполнении Щукина он тоже похож на большого ребёнка. Между Тартальей и Лениным была, пожалуй, самая значительная роль Щукина в театре. Именно во время работы над ней Максим Горький, присмотревшись к Щукину, сказал совершенно неожиданную фразу: «А Вы могли бы сыграть Ленина!».

В 1932 году Щукин сыграл Егора Булычёва. Роль Булычева давалась Щукину, как и все роли, тяжело. Он работал долго, скрупулёзно. Борис Васильевич не был легким актером для режиссеров. Он с ними спорил, предлагал свои трактовки и варианты. Если ему что-то не нравилось, никогда не делал этого только потому, что так просил режиссер. Для Щукина всё было важно. Он добивался, чтобы в роли не было ничего проходного. Главной темой спектакля была тема жизни и смерти. Булычёв умирал от рака на заре великих и страшных перемен в России. Но Щукин не играл победу смерти, он играл торжество жизни над смертью. Он знал, что играет: Борис Щукин видел своего умирающего учителя Вахтангова.

Тема жизни и смерти присутствует и в картине «Лётчики». В сценарии она не была заострена, но к тому времени уже был сыгран Булычёв, и именно Щукин укрупнил и развил её. Эта тема поднимает картину на совсем иной смысловой уровень. «Лётчики» — удивительная картина начинающего режиссера Юлия Райзмана. Довольно простой сценарий обогащён потрясающим киноязыком, в чём-то предвосхищающим кино оттепели, и прекрасной игрой актёров. Герой Щукина, уже немолодой начальник лётной школы, влюблён в совсем юную девушку. Щукин играет любовь очень тонко. У него на протяжении всей картины нет ни одного слова о чувствах своего героя. Готовясь к съёмкам, Щукин активно изучал материал. Встречался с лётчиками, ходил на какие-то занятия, даже поднимался в воздух, чтобы понять, что испытывает лётчик во время полета. Это был его метод, он не мог просто прийти и сыграть. Ему нужно было всё знать о людях, которых он играет.

Наступил 1937 год. Год двадцатилетия октябрьского переворота. В театре Щукин начал репетировать роль Ленина в пьесе Николая Погодина «Человек с ружьём», параллельно сниматься у Михаила Ромма в картине «Ленин в Октябре». Утром и днём — репетиции в театре, ночью — съёмки. Торопились. Необходимо было успеть к 7 ноября. Согласие Ромма за несколько месяцев снять «Ленин в Октябре» было авантюрой, опасной для жизни. В самом фильме тоже много авантюрного. Ромм был совершенно очарован талантом Щукина. Жена Ромма, актриса Елена Кузьмина, даже всерьёз ревновала, потому что Ромм говорил только о Щукине. Однажды Кузьмина не выдержала и сказала Ромму, что если бы Щукин был женщиной, то он бы ушёл к нему и женился.

Горький в своих воспоминаниях писал, что Ленин часто принимал какую-то почти комическую позу: он засовывал руки куда-то подмышки, голову отклонял назад и слегка набок, и весь вид его при этом становился каким-то победоносно-петушиным. Наверное, только Горький мог себе позволить так вспоминать Владимира Ильича. Это «победоносно-петушиное» было взято на вооружение Щукиным и Роммом. Они не побоялись сделать образ вождя несколько смешным. Они хотели вызвать живые эмоции у зрителя, в том числе и смех. Пытались сделать не монумент, а живого человека. Их задача была оживить миф.

До конца непонятно, как в 1937 году подобное решение образа нашло отклик. Народ воспринял эту жизнь, но почему Сталину это понравилось? Может быть, ему было приятно, что Ленин изображён таким чудаком? И это возвышало его самого?.. Так или иначе, картина была принята. Было заказано и сделано продолжение — «Ленин в 1918 году».

Создатели дилогии в 1941 году удостоились Сталинской премии. Сценарист Алексей Каплер, чьё имя вскоре было вырезано из титров фильма, а потом снова туда вклеено, режиссёр Михаил Ромм и актёры Николай Охлопков и Борис Щукин, уже посмертно. То, что Щукин сделал в роли Ленина, определило всё дальнейшее развитие советской ленинианы. Актёры в театре и кино на протяжении десятилетий играли не Ленина, они играли Щукина в образе Ленина. Для большинства советских людей, для нескольких поколений, Ленин стал таким, каким его вылепил Борис Щукин.

Борис Щукин сыграл только в четырёх картинах. От многих предложений он просто отказывался, не видя материала, который было бы интересно воплотить. Щукина часто вспоминали, как мягкого добродушного человека. Однако если вглядеться в шаржи, которые он любил рисовать — Шаляпин, Москвин, Симонов, Мейерхольд — виден очень наблюдательный, своеобразный и едкий взгляд на жизнь и людей. Воспоминания о Щукине похожи друг на друга: хороший, вдумчивый, умный, ироничный. Человек, который занялся мифотворчеством, создал гениальный миф, сам стал заложником этого мифа, превратился в миф. Актёра, который сыграл Ленина, невозможно было вспоминать иначе. Живой Щукин, наверняка, был гораздо интереснее, и было там много того, чего мы никогда не узнаем.