Советская оперетта «Белая акация» в Театре имени Вахтангова по вполне понятным причинам привлечет внимание зрителей среднего и старшего возраста. Но молодежи тоже стоит посмотреть эту смесь любви с иронией: по крайней мере, внуки увидят, как отцы и деды осмысляют свою молодость. Исаак Дунаевский написал «Белую акацию» в начале 50-х, отрабатывая обязательную для советских творцов производственную тему. Ему дали либретто о китобойной флотилии, базирующейся в Одессе. Но великий песенник превратил потенциально унылые обстоятельства в развлекательный праздник сродни голливудским мюзиклам. Слава богу, никто крамолы не заметил, потому что Дуня (так называли композитора близкие люди) отлично замаскировался, сочинив на патриотические тексты славные мелодии. Впрочем, либреттисты тоже помогли. Они, конечно, внесли массу правильных речей, но одновременно построили действие на общечеловеческих парадигмах. Никаких трудовых подвигов в оперетте нет. «Белая акация» — не хроника перевыполнения планов и перевоспитания тунеядцев, но история о любви и счастье. И еще до посещения театра было ясно: чтобы этот водевиль пригодился в наши дни, постановщик обязательно дистанцируется от пафоса.

На спектакле вспоминался старый одесский анекдот.

Подрядилась бригада покрасить пароход. Приходит комиссия принимать работу и видит: один борт сияет свежей краской, а второй, как прежде, облуплен. На негодующие вопросы работяги отвечают: сделали согласно договору, в нем так и сказано: «Бригада маляров, с одной стороны, и пароходство, с другой стороны?» Именно так смотрит на «Белую акацию» режиссер Владимир Иванов. Он остроумно вводит зрителей в действие: направляет прожектор на запыленный советский герб, вылепленный над сценой. Время и место, а значит, ментальные особенности спектакля заданы публике сразу. С этим покончено. Дальше можно веселиться. Свет перемещается на занавес, за которым открывается условная приморская улица Одессы — выстиранное белье на веревках во дворе, брошенный кем-то велосипед, ослепительно синее небо. Все под звук прибоя, пароходные гудки и крики чаек. Из-за кулис собирается советская толпа: матросы в бескозырках, заполошные домохозяйки, очкарики-шахматисты, дети, рисующие мелом. И главные герои оперетты, разумеется: щеголяющий накладным животом и нафабренными усами мастер-наставник китобойной флотилии «Салют», его племянница Тося — существо в косичках, убийственно положительный капитан-гарпунер, по которому племянница сохнет, невеста капитана, местная шалава Лора, и обильная бюстом корабельная буфетчица с мужем — театральным парикмахером в красном «артистическом» берете. Сценограф Максим Обрезков хоть и молод, но хорошо чувствует типажи советского времени.

Одна восточная женщина с золотыми зубами дорогого стоит.  Режиссер применил простой прием, который стопроцентно сработал: вложил реплики от авторов в уста персонажей. То есть выходит жена мастера-наставника и прежде положенного крика «Тоська! Сходи к соседям!» жеманно сообщает о себе: «Появляется Ольга Ивановна». Иванов убил двух зайцев: отстранил «совок» и обыграл традицию Вахтангова — отстранять сюжет вообще, как в легендарной «Турандот». А зрители смеются. Им дадут много поводов для смеха: конфеты «Тузик» местного производства, которые с энтузиазмом потребляют герои, Нептун, которого утверждали на партбюро, реплика «что ты стоишь, как памятник дюку Ришелье?». И сатирический персонаж Яков Наконечников, смачно играющий в джентльмена, а на деле — ворюга и жлоб, простудившийся на экваторе, потому что от жары и безделья залез в рефрижератор.

Иронические намеки тоже срабатывают. Капитан, носящий свою мужественность, как мундир, «серьезно» поет выходную арию, словно Иосиф Кобзон на концерте в честь 60-летия Октября. Крошечный персонаж по имени Катя имитирует Надежду Румянцеву в фильме «Неподдающиеся». Хор моряков выводит рулады, как военный ансамбль песни и пляски имени Александрова. А стайка девиц на корабле, кривя рты, злобно выплевывает в зал феминистский припев «каким ты был, таким ты и остался», взятый напрокат из фильма «Кубанские казаки». Ансамбль вчерашних студентов (спектакль был прежде поставлен как дипломная работа выпускников Театрального института имени Щукина) играет китобоев под акацией с таким энтузиазмом, словно эти мальчики и девочки все еще сдают экзамен по мастерству.

Режиссер поставил перед студентами профессиональную задачу — сыграть в оперетту, в опереточную манеру петь и представлять. Молодежь столь внятно выполнила указания, что дипломный спектакль был включен в репертуар Театра Вахтангова. А что вокала кому-то не хватает — не страшно. Они успешно маскируют слабые места речитативами, воодушевлением и репликой «в Одессе у всех есть голос — такой климат». И вообще, вспомните о термине «поющий актер». А прежде чем критиковать, станцуйте матросское «Яблочко». Трудно, правда? Но исполнители «Белой акации» выучились. Конечно, снобам от «серьезного» искусства эта постановка противопоказана. Так это нормально. Как справедливо замечено в оперетте про китобоев, «одни любят море, а другие — моряков». По-моему, в «Белой акации» ничуть не больше отрыва от действительности, чем во всенародно любимом сериале про улицы разбитых фонарей. Знают же все, что такой милиции не существует в природе, но смотрят, как пришитые. Потому что взрослым сказки нужны не меньше, чем детям. А может, и больше.