Позавчера вечером после тяжелой болезни на 80-м году жизни скончался художественный руководитель московского Театра имени Евгения Вахтангова, Герой Социалистического Труда и лауреат Ленинской премии, великий русский актер и общественный деятель Михаил Александрович Ульянов.

Смерть Михаила Ульянова — тот случай, когда слова о конце эпохи не являются приличествующим жанру прощального слова преувеличением. Ульянов был, безусловно, знаковой фигурой: не только гениальным актером, но и непререкаемым моральным авторитетом, прежде всего в театральном сообществе. Он был воспитан на понятиях общественного долга, ответственности за дело, ежедневного служения своей стране и профессии. Так воспитывали в Советском Союзе многих, в том числе и актеров, но лишь у считанных из них художественная одаренность и человеческая надежность столь органично уживались.

Великими актерами русская сцена не обделена, а вот харизматических вожаков среди них было раз-два и обчелся. Олег Ефремов, Михаил Ульянов, Кирилл Лавров. Пожалуй, все.

В театр Михаила Ульянова привела война. Он родился в 1927 году в Омской области. Это сейчас стараниями именно Михаила Ульянова в его родном городе Тара построено прекрасно оборудованное театральное здание — а тогда никто знать не знал, что такое театр. Но в 1942 году на глухой север Омской области приехали эвакуированные с Украины артисты и организовали театральную студию. Миша Ульянов, что называется, заразился театром, поступил в студию при Омском драмтеатре, а сразу по окончании войны отправился в Москву и поступил в театральное училище при Театре имени Вахтангова.
Он окончил его в 1950 году, был сразу приглашен в вахтанговскую труппу и оставался верен ей до конца жизни — более пятидесяти лет. Заметили его вовсе не с первых шагов. Ульянову, видимо, на роду написано было стать социальным героем номер один, поэтому молодому сибиряку судьба дала сначала окрепнуть, немного заматереть.
Зато уже к концу 50-х фамилия актера стала одним из синонимов настоящего советского человека, сильного и открытого, не боящегося трудностей, обладающего каким-то правильным внутренним стержнем,- это случилось после фильмов «Дом, в котором я живу», «Добровольцы», «Простая история», после спектакля «Иркутская история». Поворотной в судьбе Ульянова стала роль Егора Трубникова: после выхода в 1963 году фильма «Председатель» актер был неофициально назначен главным проводником партийной линии в искусстве.
Наверное, ни один актер в мире не смог бы похвастаться таким списком ролей руководящих работников и военачальников всех времен и народов, как Михаил Ульянов. Роль вождя мирового пролетариата он сыграл на сцене и в шести фильмах, свою коронную роль маршала Жукова — в дюжине картин. В его кино- и театральном послужном списке — римские военачальники и злодей Ричард III, Киров и Наполеон, Сталин и Степан Разин, руководители промышленных предприятий и колхозов.
Однако под сурово сдвинутыми бровями и за не допускавшими возражений начальственными интонациями жила в Михаиле Ульянове, удостоившемся даже чести быть членом ЦК КПСС, свободная душа настоящего площадного лицедея, знавшего толк в импровизации, шутке, актерской свободе, даже дуракавалянии. Бригелла из «Принцессы Турандот», в шутовском колпаке и с нарисованными вокруг глаз очками,- это тоже Михаил Ульянов. И отчаянно-бесшабашный, обаятельный, гуляющий по Парижу в подштанниках русский генерал Чарнота в булгаковском «Беге» — тоже он. И актер Шмага в «Без вины виноватых» Островского. Ульянов, как ни странно, мог быть мягким лириком.
Настоящий русский человек, он создал на телевидении самый убедительный и тонкий еврейский образ — Тевье-молочника в экранизации повести Шолом-Алейхема. В фильме «Тема» Глеба Панфилова он сыграл одну из лучших ролей — номенклатурного писателя, понимающего, что врал себе и миру всю жизнь. Эта роль в биографии Ульянова стала словно комментарием к его же собственной галерее советских типажей.
Конечно, у каждого времени своя правда и свои герои. Но Михаил Ульянов был органичен во все эпохи, в которые ему выпало жить. В середине 80-х годов, на волне горбачевской перестройки, он стал председателем Союза театральных деятелей России и возглавлял его десять лет, то есть все годы крушения коммунизма и весь период первоначального накопления капитала. От большинства репутаций за те годы остались одни руины — в спину же Михаила Ульянова, когда он ушел, не раздалось ни одного упрека, ни одного подозрения. Выбрали почетным председателем. Более почитаемого в театральной среде человека, чем Михаил Ульянов, после смерти Олега Ефремова не было. Наверное, из-за общественной деятельности он много ролей и недоиграл. Но «надо» для таких людей всегда было важнее, чем «хочется».
В 1987 году вслед за театральным союзом Михаилу Ульянову сказали «надо» и в родном Вахтанговском театре: он стал его художественным руководителем и оставался на этом посту до последних дней. В нем видели защиту, он был фактически единственным, кого уважали все без исключения.
Последние лет пять руководить коллективом сильно сдавшему актеру было уже невмоготу — обострилась болезнь Паркинсона, и не только она, а целый букет хворей. Михаил Ульянов появлялся в театре все реже и реже. Приходил с палочкой. На сцену не выходил вовсе. Вероятно, он понимал, что перемены давно назрели, и все время просил отпустить его на покой. Однако замены Ульянову никак не находилось, поэтому и «верхи», и «низы» его не отпускали. Он оставался руководителем поневоле, потому что привык честно тянуть лямку, даже из последних сил. Перед началом нынешнего сезона, когда очередной кандидат в преемники отказался возглавить театр, Ульянов твердо сказал: этот сезон уж точно последний. Говорят, что недавно врачи пытались настоять на срочной операции, объясняли, что жизни грозит опасность. Но он не захотел.

Прощание с Михаилом Ульяновым пройдет завтра в Театре имени Вахтангова. Он будет похоронен на Новодевичьем кладбище.