В московской клинике Союза театральных деятелей после тяжелой болезни скончался худрук Театра им. Вахтангова Михаил Ульянов. Он не дожил до своего 80-летия нескольких месяцев.

Проще и правильнее всего написать: ушел великий русский артист. В этой фразе все точно — и глагол, и существительное, и прилагательные. Но хочется написать иначе: умер истинно прекрасный человек. Неизменно вызывавший к себе приязнь и уважение. Чуждый всех дурнопахнущих прелестей театрального мира — закулисной пошлости, зависти, интриг.

Отмеченный всеми возможными советскими наградами и регалиями (народный артист СССР, герой соцтруда, лауреат Ленинской и Государственной премий, а еще — шутка ли сказать! — народный депутат СССР, председатель Театрального союза СССР, член ЦК КПСС и Центральной ревизионной комиссии) и все же не пропитавшийся духом официоза. Каботинство и «советчина» не приставали к нему. Были где-то рядом, по соседству, а в плоть и кровь не вошли.

Он казался воплощением человеческой надежности и порядочности, не высокородной — природной (Ульянов был выходцем из низов: родился в селе Бергамак в 400 километрах от Омска, отец был там председателем колхоза). У него было удивительное лицо, равно подходящее для того, чтобы играть ударника соцтруда и римского патриция.  Советская сцена и советский кинематограф остро нуждались в положительном герое, и Ульянов, с его обликом, статью, правильным происхождением, с его сквозящим в каждом движении душевным благородством, оказался как нельзя кстати. Он соответствовал социальному запросу времени по всем статьям и создал бессчетное количество этих самых положительных героев, избегнув при этом фальши и официоза на сцене с той же легкостью, с какой избегал их в реальной жизни. Но в историю искусства он все же войдет не как создатель положительных ролей (их в оттепельные годы было, в конце концов, немало создано и без Ульянова), а как редкий, едва ли не уникальный артист, сумевший во второй половине века убедительно представить на сцене героическое начало.

Ульянов ведь играл не только председателя колхоза, комсомольца-добровольца, маршала Жукова или предельно облагороженного советскими драматургами В. И. Ленина. В его актерской биографии случались и противоречивые натуры (Цезарь, Антоний, Понтий Пилат), и натуры страстные (Митя Карамазов, генерал Чарнота), и даже сущие монстры — от Ричарда III до сиплого мафиозо из «Антикиллера». Было, тем не менее, нечто объединяющее этих разноплановых героев: почти все они были масштабными личностями. В них сквозила харизма. В них клокотало мужское начало. Они и в грехах своих были исполнены значительности. Их жизнь мерилась не поступками, но деяниями.

Пожалуй, ни один из выдающихся артистов, современников Ульянова, — ни Смоктуновский, ни Олег Борисов, ни Евгений Леонов, ни Евгений Евстигнеев, ни Олег Ефремов — не сумели, да собственно и не пытались играть такие масштабные роли. Их талант был более камерным, более соответствующим природе современного искусства, чурающимся героики и предпочитающим исследовать богатый внутренний мир приватного человека. Ведь с оттепельных времен в сознании интеллигенции прочно укрепилось мнение, что любая героика отдает фальшью, а сохранить самого себя можно только в частной жизни. Ульянов же представил нам нефальшивую героику. Он фактически отдал дань умирающему театральному стилю, но не скомпрометировал себя этим стилем, а реабилитировал и реанимировал сам стиль.

Этот народный артист сумел быть не только истинно народным. Он сумел быть еще и величественным. О нем, чуть перефразируя слова Гамлета, можно было бы сказать: «Он человек был в полном смысле слова. Уж нам такого больше не видать!». Не знаю, как в жизни — на сцене точно не видать. Мы выстояли благодаря ему.

Председатель СТД РФ Александр Калягин: «Нас всех постигло огромное горе — ушел из жизни великий русский артист Михаил Александрович Ульянов. Он был властителем дум многих поколений зрителей, воплощением истинного русского характера, олицетворением совести нации для миллионов граждан страны. Он был артистом уникального дарования. Его называли социальным героем, но он был истинным вахтанговцем в каждой своей роли — на сцене для него не было ничего невозможного. Михаил Александрович был личностью. Сегодня мало людей такого масштаба, такого влияния и авторитета. Театральная Россия видела в нем бесспорного лидера. Десять лет он возглавлял Союз театральных деятелей России, и только благодаря ему мы смогли выстоять, сохранить наше единство. Михаил Александрович благословил меня на руководство союзом, и все эти годы мной владела одна и та же мысль — не подвести, оправдать доверие, достойно продолжать его дело. Все эти годы он оставался почетным председателем СТД РФ. Я бесконечно благодарен ему за то, что он не оставлял наш союз. Мы все время ощущали его поддержку и помощь. Трудно представить нашу жизнь без Михаила Александровича Ульянова. Мне кажется, с его уходом завершается целая эпоха. Мы действительно осиротели. Возникла огромная пустота, которую уже ничем не заполнить».