Спектакль «Королева красоты» в Театре им. Вахтангова открыл счет столичным постановкам пьес Мартина Макдонаха, которых в этом сезоне обещают во множестве. Пройдет совсем немного времени, и мы будем знать все об Ирландии и о людях, населяющих этот край: странных, понятных и, как водится, несчастных. «Королева красоты» — пьеса камерная, по сути, это бенефис двух актрис, который так и просится на малую сцену.

В Театре им. Вахтангова ее играют на большой — свободное пространство режиссер Михаил Бычков насыщает необходимыми бытовыми подробностями. Бычков вообще такой, в прошлом сезоне он даже из «Счастливых дней» Беккета сделал почти психологическую пьесу. В этом залог добротности его режиссуры — но и ее предсказуемость.

В «Королеве красоты» говорится о домашней войне, которая идет между пожилой мамой и взрослой дочерью. Мама, как водится, поедом ест дочь, обвиняя сорокалетнюю старую деву в распущенности и тщательно ограждая ее от общения с противоположным полом. Дочь озлоблена до крайности и без обиняков желает родительнице побыстрее сдохнуть. Этот классический узел ненависти и взаимозависимости пытается если не распутать, то хоть как-то ослабить мужчина: работяга Пато, который влюблен в дочь уже лет двадцать, несмотря на чинимые матерью препоны, умудряется-таки провести с ней ночь и до последнего зовет ее с собой в Америку. Надо ли говорить, что дочка, несмотря на все свои мечты, так туда и не доедет?

Пьеса Макдонаха балансирует на грани расхожего и неожиданного, узнаваемого и интригующего: с одной стороны, вряд ли найдется зритель, которому были бы вовсе не знакомы такие семейные войны, с другой — всегда интересно, до какой точки это может дойти. Узнать, способна жертва на бунт или нет, уйдет она или останется, тварь она дрожащая или право имеет. Тяготеет пьеса и к абсурду: самое, пожалуй, увлекательное в ней то, что поведение старой карги-мамаши психологически почти не оправданно. Ведь в реальной жизни такие деспотичные люди всегда желают своим детям добра, даром что сеют несчастье. А здесь ни о каком благе мама и не думает и подстраивает свои каверзы будто бы из чистой любви к злу вдохновенно и находчиво, превращаясь в фигуру поистине демоническую, для которой простое житейское желание удержать дочь при себе, чтобы было кому кашку готовить, — слишком мелочный повод.

Михаил Бычков эту тайную абсурдность пьесы притушил, свел к минимуму. Все очень реалистично: Юлия Рутберг убедительно играет надломленную, психически неуравновешенную дочь, слабо верящую в то, что для нее на этой земле возможно счастье, Александр Рыщенков — добродушного и терпеливого Пато.

А вот Алла Казанская действительно передает мрачную алогичность всей этой истории. Часть спектакля актриса сидит на стуле, глядя в зрительный зал, но внутреннее разнообразие ее игры с лихвой компенсирует внешнюю статичность. Ее героиня лукава, ребячлива, саркастична, любопытна и полна такой несокрушимой жажды жизни, что событием для нее становится буквально все — от вкусно приготовленной трески до поездки на машине. Эта ее витальность пугает, но ей же невольно симпатизируешь: безусловно, мамаша — настоящий крокодил, но, во-первых, какой же обаятельный, а во-вторых, взрослые девочки должны все-таки сами разбираться со своими проблемами, а не винить родителей в загубленной жизни.

С уходом со сцены героини Аллы Казанской спектакль начинает пробуксовывать, становится слишком ожидаемым. Все ведь и так понятно: семейные войны длятся вечно — просто в результате они разыгрываются в душе того, кто остался в живых.