Михаил Александрович, нужен ли сегодня театр государству?

Мне часто задают вопрос: «Когда театру жилось легче — при советской власти или сейчас?» Но это совершенно несопоставимые вещи. Тогда была государственная программа, которая опиралась на идеологию, а идеология, в свою очередь, определяла буквально все, и экономику в том числе. Согласно этой идеологии театрам давали деньги, вычлененные из расходов на постановку спектаклей. Например, нужно было уложиться в 75 тыс. руб., и голова уже не болела о том, где взять деньги, голова болела о том, что ни в коем случае нельзя перевыполнить план, потому что, если это случалось, оставшиеся деньги забирали и сокращали финансирование на следующий год. Поэтому умные директора старались уложиться в смету «тютелька в тютельку». В экономическом плане, конечно же, жилось легче. Материальных проблем не было, была проблема жесткой подчиненности идеологическому фундаменту. Никто ничего не мог решать без участия государства. И люди, в общем, привыкли к таким условиям, хотя привыкнуть было довольно сложно, потому что идеологическое давление ощущалось всегда — закрывали спектакли, ломали судьбы…

Тем не менее экономически советские театры находились в привилегированном положении. Когда к нам приезжали знаменитые западные режиссеры, то видели такую картину —государство отламывает от бюджета большой кус и говорит режиссеру: иди ставь фильм или спектакль. Вот такая сладкая жизнь вместо того, чтобы доставать деньги, уговаривать спонсоров. Лучше это или хуже? Это просто совсем другое. Если раньше театр душила идеология партии и правительства, то сейчас начали душить деньги. Они стали основой, которая диктует и человеку, и всему обществу свои законы. Вопрос заключается в том, как выжить, как не упасть в этой страшной гонке. И, как оказалось, путей мало, они перехлестываются. Свобода привела к помутнению жизненных устоев. Советскую власть можно много ругать, но при ней, как это ни парадоксально звучит, были и несомненные преимущества, одно из которых — образ положительного героя.

В чем Вы видите выход? Как не сойти с дистанции в гонке на выживание?

Денег катастрофически не хватает, поэтому, естественно, мы стали искать меценатов. На мой взгляд, это перспективное направление, но, как выяснилось, и его развитие зависит не от театра, и даже не от самого спонсора, а от того, как государство ведет дела. Например, нашему театру спонсорскую поддержку оказывало ОАО «Сургутнефтегаз», и этих средств было достаточно, чтобы поставить три новых спектакля за сезон. Сейчас помощь прекратилась, и я не знаю, будет ли она возобновлена — слишком нестабильна ситуация с крупным бизнесом. Когда предприниматели боятся, что к ним снова и снова будут приходить с различными проверками, найти спонсорскую поддержку очень сложно. А государство хозяйствует так, что денег хватает на все, кроме культуры, медицины, образования, социального обеспечения.

Что делать? Театры надеются, что государство как-то решит эту проблему, потому что театральный мир не приспособлен к современной жизни. Сегодня мы получаем из бюджета максимум 30% от необходимых для нормального существования средств. Причем в столичные театры поступают еще и различные субсидии, а на периферии положение дел гораздо хуже. Театр попал в своего рода западню. С одной стороны, наступила свобода — можно ставить что угодно, если это не противоречит закону, а ведь при советской власти даже малейший намек на свободу вызывал у власти ярость.

С другой стороны, оказалось, что такое положение гораздо страшнее и безысходнее. Да, я хочу и мог поставить этот спектакль, но на какие средства? Вероятнее всего, постепенно произойдет некое экономическое переустройство театрального мира. Театр будет переходить на контрактные системы, которые дают возможность выполнять взаимные обязательства актера и театра, и такие примеры уже есть. Возможно что по образцу западных в России будет работать шесть-семь театров, заботу о которых государство берет на себя. Остальные будут выживать, кто как сможет: то ли за счет городского бюджета, то ли за счет спонсорских денег, то ли за счет кредитов.

Театр находится в довольно напряженном состоянии еще и потому, что экономическая ситуация вынуждает избавляться от людей, которые уже не приносят финансовой выгоды. Но это варварство! Получается, что человека много лет использовали, а затем выжали и выбросили? Нужно создавать условия для тех, кто уходит. К примеру, в Венгрии все актеры пенсионного возраста непременно уходят из театра. Причем за ними оставляют 75% от их вполне приличной зарплаты. Если же пожилой актер понадобится театру для разового участия в спектакле, то ему платят за это отдельно. Поэтому актер, ушедший на пенсию, не голодает. А в России, к сожалению, если и не голодает, то с хлеба на квас перебивается. Как эту проблему решить, раз нет денег?

Долгие годы мы хотели всех обогнать и перегнать. Зачем? Зато теперь, когда началась осмысленная и жесткая, беспощадная жизнь, уже не приходится играть в «хороший — плохой», нужно только жить, иметь возможность работать, содержать театр и т. д. И этих возможностей становится все меньше и меньше. Большинство театров, особенно на периферии, брошенные на произвол судьбы, не смогут справиться, просто прекратят свое существование через какое-то время. Поэтому все-таки должна быть система государственной поддержки. Также должны быть четко определены взаимоотношения: я беру на себя обязательства играть эту роль, а вы платите мне большие деньги. Или небольшие. Но все четко прописано, в том числе, что, если я сорву спектакль, я заплачу неустойку. В экономическом плане театр должен стать мобильнее. А пока что все слишком размыто и неопределенно.

Все чаще звучат призывы, чтобы власть услышала голос бизнеса. А слышит ли она голос искусства?

В России театры всегда играли роль глашатая или звонаря. При любой власти театры формировали общественное мнение и будили души. Российский театр более серьезен, чем западный, и он не должен превратиться в чистую развлека-ловку. Это будет беда, это вторая смерть: первая — экономическая, другая — духовная. Сейчас на телевидении, в кино, в театре формируется устойчивая тенденция очень несерьезного отношения к искусству. Редко можно увидеть работу подлинных мастеров. А ведь они есть, без мастерства ни один театр, тем более русский, существовать не может.

Трагедия в том, что подавляющее большинство зрителей ждет от театра в первую очередь развлечений, и особенно сегодня, когда хочется замкнуться в своей скорлупе и не видеть тех страшных событий, которые происходят в мире. Ведь у людей сейчас почвы нет под ногами, никто не знает, за что зацепиться, кому верить. Но невозможно всю жизнь просидеть на печке, все равно рано или поздно придется слезать и что-то делать. Нужно через театр, музыку, литературу, кино создавать атмосферу, которая сама по себе пусть и не обеспечит стабильность, но поможет людям обрести веру. В создании духовной стабильности немалую роль обязаны (и не отказываются) играть театры. Так, еще в начале прошлого века Малый театр называли кафедрой, с которой можно сказать много доброго.

Театр и должен быть кафедрой, конечно, не в буквальном смысле слова, все-таки это зрелище, праздник, тем не менее в этой обертке находится начинка, помогающая понять, что происходит. Но не изменить, потому что театр ничего не меняет, театр старается разобраться в каше жизни и вывести зрителей на тропинку. Авось, по этой тропинке мы и выйдем, а иногда заблудимся, значит, пойдем дальше. Иными словами, театр был, есть и будет глашатаем и руководителем духовного поиска.

Не случится ли так, что недостаток финансирования вынудит театры ставить исключительно конъюнктурные спектакли или же просто потакать дурному вкусу?

К великому сожалению, в поисках свежего, современного пути театр забредает в такие дебри, в такие трущобы, что иногда уже не может из них выбраться. Помимо новых изобразительных средств, появляются и «новые» темы — идет откровенная пропаганда и смакование тюремных и бандитских тем. И в данном случае кино становится очень опасным наглядным пособием. Все это знают, но во главу угла снова встает экономическая выгода, потому что публика ходит только на такие фильмы.

С другой стороны, главное право художника — создавать те произведения, которые пользуются спросом. Поэтому и актер вынужден играть такой спектакль, на который придут зрители, а если не придут, он останется без работы. Есть крупные художники, которые могут многое принести в этот мир, но они не востребованы. Иногда приходится потрафлять уже очень испорченному зрительскому вкусу и ставить спектакль не тот, который хотелось бы по каким-то душевным порывам. Вот так постепенно уничтожается духовность.

Нужны истории, очищающие душу, пусть человек плачет, но очищается, а не просто наблюдает за жизнью со стороны. Вроде бы все ясно, что делать, но пока не делается. Но я все-таки надеюсь на перемены, потому что жить стало сложнее, но и интереснее.