Народная артистка СССР, обладательница двух орденов Ленина и Трудового Красного Знамени, лауреат Государственной премии РФ Юлия Борисова вчера отметила свой красивый юбилей.

Вернее, прилюдно она его не отмечала, и как ее ни уговаривал директор Вахтанговского театра, как ни стоял перед ней на коленях художественный руководитель Римас Туминас, гордая Принцесса Турандот оставалась непреклонной, поскольку 85 лет для женщины, тем более актрисы, — не повод для веселья. Может быть, она и права, только ведь Борисова у нас одна, и такой, как она, Настасьи Филипповны и Коллонтай в кино еще не было, не говоря уже о том, что несколько десятилетий Театра имени Вахтангова прошли под ее именем, и лучшие роли Михаила Ульянова тоже были связаны с ней.

Жаль, конечно, что не состоялся их последний спектакль, который они репетировали несколько месяцев, но… Время не пощадило Ульянова… Сейчас в репертуаре актрисы остался только один спектакль «Без вины виноватые», с ним она расстаться не может, но назвать его последней «лебединой песней» тоже нельзя, поскольку актриса по-прежнему в форме, лихо кувыркается через голову и может за ночь выучить роль. Правда, есть у нее один недостаток: будучи представительницей публичной профессии, по складу характера отнюдь не публичный человек. На пушечный выстрел не подпускает к себе журналистов и интервью никому никогда не дает. Поэтому в канун юбилея нашему брату приходилось несладко, надо было выискивать друзей Юлии Константиновны, чтобы выведать что-то о талантливой затворнице.

Мне повезло: я вышла на ее подругу Галину КОНОВАЛОВУ, заслуженную артистку России, которая сегодня удивительно смешно играет няню в спектакле Туминаса «Дядя Ваня» и заведует всей труппой прославленного коллектива.

— Юля — человек особенный. Я ее знаю так долго, что просто страшно выговорить. Она пришла к нам в 1949 году, ее муж — заместитель директора театра Исай Спектор долгие годы дружил с нашей семьей. Он был женат дважды, а потом заприметил в Щукинском училище Юлю, толстенькую, розовощекую девочку с длинной косой, которую ввели в спектакль «Много шума из ничего» на роль Геро, и от этого старая постановка зажила по-новому. На одно из представлений случайно зашел Сергей Герасимов и после окончания сказал Рубену Симонову: «Из этой девочки вырастет большая актриса».

Ну а позже Ремезова стала репетировать «Отверженных» Гюго, где тоже была занята Юля. И надо же было такому случиться — первая большая роль, и Юля беременеет… Другая бы начинающая актриса отказалась рожать ради карьеры, но только не Юля. Она пожертвовала успехом ради ребенка и никогда не пожалела об этом. С одной стороны, Юля очень целеустремленная актриса, а с другой — мать до мозга костей. Помню, когда мы были на гастролях в Ленинграде, куда Юля взяла и своего сына, он заболел, и когда я пришла в гостиницу «Европейская», то увидела в номере черную от горя женщину, которая лежала в ногах у Сашеньки и плакала. Этим она сразила меня наповал, поскольку я тоже сумасшедшая мать.

Юля открывалась для меня постепенно, поскольку она очень закрытый человек. Будучи из очень простой семьи, Юля обладает железным характером и никогда не нарушает своих принципов: если кто-то ссорится с ней, то уже ее приятелем никогда не будет. Вы заметили, что она никогда не дает интервью, не выступает на телевидении. Мне кажется, делает она это неспроста: ей надо, чтобы ее запомнили такой, какой она была в молодости, не больше и не меньше. И, наверное, правильно делает. Ведь так поступают все голливудские звезды.

Но ведь что такое театр и что такое женская участь в нем? Для этого должно быть несколько моментов: талант, случай и свой режиссер. Юле везло на режиссеров, к тому же у нее такие актерские данные, что она перепрыгивает через рампу. Потому что, когда Рубен Симонов репетировал с ней и Мишей Ульяновым «Варшавскую мелодию», то я сидела на всех прогонах и видела, как Юля оттачивает до последнего миллиметра роль, после чего сказала ей: «Если бы я была мужчиной, то влюбилась бы в тебя».

Одна из лучших ее последних работ — это Кручинина в спектакле Петра Фоменко «Без вины виноватые», ибо тема материнства для нее святая. Так, как она сыграла потерю сына и обретение его через 20 лет, из современных актрис никто не сумеет сделать.

Кроме того, Юля всегда была потрясающей дочерью. В то время, когда она играла Марию Тюдор, ее мама сломала шейку бедра и лежала в больнице, куда Юля бегала каждый день, кормила, обмывала. В тот вечер я сидела у нее в грим-уборной, и вдруг позвонили из больницы, мол, маме плохо… Вы не представляете, что творилось с Юлей, она сорвала костюм и заявила: играть второй акт не буду, ехать к маме надо немедленно. Мы еле-еле ее уговорили доиграть спектакль. Вот такая была потрясающая дочь!

У них со Спектором была шикарная квартира на улице Горького, и когда Саша женился и привел в дом жену, то свою спальню они уступили детям, а Юля заняла крошечный кабинетик, где спала на полу, поскольку кровать там не умещалась. Увидев это, я навела большой шорох в театре и заставила дирекцию похлопотать о второй квартире для разросшейся семьи Борисовой и Спектора.

Надо сказать, Юля ничего не давала мужу делать по дому, сама ходила в магазин, на базар, а когда он умер в 1974 году, то на два дня заперлась в комнате, не ела, не пила, а потом вышла и сказала: «Надо жить дальше». Она очень любила Исая, хотя он не был красивым мужчиной, но таким умницей и благородным человеком, что не влюбиться в него было невозможно. После его ухода из жизни Юля никогда больше не вышла замуж и никого из поклонников не приблизила к себе, хотя их у нее было очень много. Тот же Алексей Арбузов сходил по ней с ума и посвятил ей «Иркутскую историю». Теперь она вся растворилась в своих внучках.

И тем не менее, как мне кажется, она мечтает о большой роли, но не каждый режиссер может подойти ей, разве только Петр Фоменко и Адольф Шапиро.