«С первых лет учебы, когда студенты участвовали в массовках и играли бессловесные роли, он докапывался до преподавателя — как ему играть, что делать на сцене, какова главная цель…»

Татьяна Зубарева однокурсница Михаила Ульянова по театральной студии при Омском академическом театре драмы:

«Когда он в Омск приехал из города Тары, ему шестнадцать лет было. Мы все немножко были постарше, после десяти классов, а он даже школу не закончил. Но педагоги наши сразу почувствовали в нем талант и приняли. По натуре он был мягкий, добрый, ему хорошо было среди других студентов, потому что некоторые были с фронта. Жил он на площади Дзержинского вместе со своей тетей Марией Александровной Ульяновой. Главное для него была учеба. Ему все хотелось знать, постигать науку не только театрального искусства — он вообще за все цеплялся, читал много. Сейчас это тусовками называется, раньше такого слова не было, были вечеринки. Так вот, он на них почти никогда не ходил, он занимался, занимался, занимался.

С первых лет учебы, когда студенты участвовали в массовках и играли бессловесные роли, он докапывался до преподавателя — как ему играть, что делать на сцене, какова главная цель… У нас был преподаватель из Москвы — он работал во МХАТе втором вместе с Михаилом Чеховым, рассказывал много. Когда была хорошая погода, мы, студенты, до полуночи ходили с ним по городу, и Миша активнее всех спрашивал: «А расскажите?», «А это что за актер был?», «А как играли спектакли?» Конечно, не скажешь, что он был такой взрослый, — нет, как все мальчики. Но все-таки превалировала в нем любовь к своему делу.

Он на радио подрабатывал, его тетка Мария Александровна работала там. Он благодаря ей и попал на радио, объявлял по утрам какие-то местные новости. Однажды опоздал, и его уволили. Но и после этого он все-таки не хотел полностью быть на ее иждивении, поэтому старался внести свою лепту. Картошку привозил — время-то тяжелое было. Когда кончилась война, он первый услышал об этом по радио и закричал нам: «Ребята, война кончилась!»

Когда он решился на переезд в Москву, все были рады за него, а художественный руководитель студии сказал: «Кто уезжает, учтите — назад не приму!» Он рискнул, поехал с уверенностью, что должен поступить. Вахтанговцы его приняли, увидев в нем талант. Наверное, еще повлиял тот факт, что Театр Вахтангова был в Омске в эвакуации в войну, они два года здесь были. Их здесь приняли с распростертыми объятиями, всех актеров и режиссеров расселили. И, возможно, они таким образом отблагодарили Омск за былой прием.

С родителями у него были очень теплые отношения. Когда он приехал в Москву, отец дал ему адрес своего однополчанина, чтобы в Москве можно было хоть где-то остановиться. Он ведь Москвы совсем не знал. Первое время ему помогли, а потом, когда приняли в училище, дали общежитие. И уже когда он стал знаменитым, в нем не было ни капли снобизма, он оставался таким простым человеком, русским парнем. Приедешь в Москву, позвонишь, попросишь билетов, а он: «Пожалуйста! Куда угодно».

Не было у него высокомерия.  Особенно знаменит он стал после «Председателя», а какой был, такой и остался, с сибирским характером. Сибиряки — народ твердый, но в нем осталась обычная простота, он всегда радовался старым друзьям».