Торжественное празднование 90-летнего юбилея Театра Вахтангова собрало в зале на Старом Арбате тех, про кого говорят – «вся Москва». Руководители театров, директора, режиссеры, актеры, деятели культуры, журналисты, импозантный батюшка, возвышающийся над рядами. У входа спрашивают лишний билетик, в зале забиты все ярусы. А в программе – не просто «юбилейный спектакль», а восемь мини-бенефисов для корифеев вахтанговской сцены, объединенных в своего рода гала-концерт со скромным названием «Пристань».

Лейтмотивом постановки стало торжественное трижды повторяющееся Miserere композитора Фаустаса Латенаса, которое звучало финальной кодой великого спектакля «Макбет» Эймунтаса Някрошюса. Эсхатологические ноты прощания с прошлым с несколько макабрическим оттенком – непременная черта любого юбилея (юбилей всегда прощание с каким-то отрезком своей жизни), здесь звучали с чисто вахтанговским бесстрашием.

Набор названий для юбилейных сцен мог бы ошарашить своей пестротой. Тут и прозаические рассказы и отрывки из пьес, и чтение стихов. Достоевский и Эдуардо де Филиппо, Бунин и Брехт, Миллер и Пушкин, Шекспир и Дюренматт. Римас Туминас не стал даже пытаться выстроить и связать эту лоскутную ткань, объединить ее общей мыслью и настроением. «Пристань» построена по законам не спектакля, а концерта, где можно менять порядок номеров, можно отказаться от того или иного фрагмента. Концерта, где номера отнюдь не равноценны, и жемчужины вполне спокойно соседствуют с галькой.

Сама программка спектакля оформлена как набор открыток, который легко тасовать в любом произвольном порядке. И это также подчеркивает тональность юбилейного спектакля, задуманного отнюдь не как режиссерское высказывание, а как парад старейшин вахтанговской сцены, где каждый номер – подарок и объяснение в любви.

Туминас тщательно строит появление и уходы первых сюжетов, когда сливаются аплодисменты участников сцены и зрительного зала. На паланкине выплывает из глубины сцены ослепительная Юлия Борисова. Золотой наряд, длинное перо на шляпе, знакомый голос с легкой хрипотцой и оттяжечкой на гласных: «Я всегда останавливаю поезд» … Мультимиллионерша Клара Цаханассьян, «старая дама» появляется победительной принцессой Турандот…

Из метельной вьюги выходит легкий подтянутый Василий Лановой и своим дивным голосом, летящим до третьего яруса, почти выпевает пушкинское: «Когда, любовию и негой упоенный,/ Безмолвно пред тобой коленопреклоненный, /Я на тебя глядел и думал: ты моя,/ – Ты знаешь, милая, желал ли славы я»… И ты снова ловишь себя на мысли, что где-то за кулисами вахтанговского театра, наверное, хранится эликсир молодости… И потому так полны энергии и жизни старейшины вахтанговской сцены…

Юрий Яковлев появляется героем «Темных аллей» Бунина. Усталый подтянутый старик с тихими берущими за душу интонациями беседует с женщиной, которую любил и безжалостно бросил тридцать лет назад: «Все проходит, мой друг, – забормотал он. – Любовь, молодость – все, все. История пошлая, обыкновенная. С годами все проходит. Как это сказано в книге Иова? «Как о воде протекшей будешь вспоминать». Николай Алексеевич смотрит на красавицу Надежду (точная и тонкая работа Лидии Вележевой) словно с другого берега, как будто их уже разделили воды Стикса. Так смотришь на дорогую тень и огорчаешься ее волнением. Так прощаешься и прощаешь только перед разлукой, которая не предполагает свидания. Юрий Яковлев – Николай Алексеевич уходит легкой танцующей походкой в раскрывшуюся ослепительно сияющую белизну сцены-неба…Как выясняется, бенефис – удивительно коварный жанр, сродни фотографии крупным планом. И достоинства и недостатки оказываются увиденными, как в увеличительное стекло. К чести вахтанговских старейшин, большинство этот крупный план выдерживают с блеском.

Давно не было такой обаятельной роли у Владимира Этуша, как старый торговец мебелью Грегори Соломон из «Цены» Артура Миллера. На вопрос о возрасте он чуть пожимает плечами: «Да, мой мальчик, мне девяносто». Делает паузу и оборачивается к зрительному залу: «Почти»… Он легко подмигивает небесам, чуть извиняясь перед Всевышним: «Ну, я тогда еще немножко тут задержусь? Ты не против?»…

Старейшая актриса театра Галина Коновалова выбрала рассказ Бунина «Благосклонное участие» и с состраданием, пониманием и безжалостным сарказмом рассказала-сыграла историю о старой «бывшей актрисе императорских театров», которая едет выступать на благотворительный вечер. Пожимая плечами, она рассказывает о том, как критик из первого ряда вздрогнул от романса «Я б тебя поцеловала» и изобразил гримасу, дескать, делай, что хочешь, только не это! И как критик просчитался, потому что актриса имела оглушительный успех. И Галину Коновалову в роскошном концертном прикиде торжественно уносит со сцены юная массовка, действительно под оглушительные аплодисменты вахтанговского зала…

Римас Туминас поставил своего рода парад «уходящего театра», блистательного, яркого, победительного. Видение театра, которого уже не будет, но о котором так иногда скучаешь. И – кто знает, – театр, пришедший ему на смену, сумеет ли прожить свой век так достойно и встретить старость так красиво…