Отчего-то исторически сложилось так, что самые интересные студенческие спектакли в жанре оперетты рождаются отнюдь не на кафедре Музыкального театра  РАТИ, а в Высшем Театральном училище имени Б.В.Щукина. Вспоминается и почти четвертьвековой давности «Герцогиня Герольштейнская» в постановке Александра Ширвиндта, где блистали Людмила Артемьева и Сергей Чонишвили, и, поставленная Михаилом Борисовым, «Парижская жизнь», которая, к сожалению, при переносе на сцену «Московской оперетты» уже с участием «взрослых» артистов, потеряла студенческое озорство и задор и стала симпатичным, но весьма заурядным спектаклем.

Разумеется, нельзя забыть и воплощенную Владимиром Ивановым  «Белую акацию», которая до недавнего времени шла на сцене театра имени Евг. Вахтангова, несмотря на то, что лишь немногие участники этого спектакля были приняты в труппу прославленного коллектива.

Разумеется, узнав, что в студенческом театре Щукинского училища идет «Бабий бунт», поставленный Владимиром Ивановым со студентами-выпускниками (руководитель курса – профессор В.П. Николаенко)  мы поспешили туда и… в очередной раз были очарованы. Чем? Расскажу по порядку.

Во-первых, великолепной режиссерской работой. Владимиру Иванову в очередной раз удалось создать шедевр из весьма заурядного драматургического «сырья». Спектакль смотрится «на одном дыхании»  и, несмотря на обилие рискованных «реприз», юные актеры держат правильный тон, не срываясь в пропасть пошлости, как это часто случается при работе с подобным материалом. Помня «Мадемуазель Нитуш», с непрерывным успехом идущую на сцене театра Евг.Вахтангова, остается только мечтать, что когда-нибудь и нам, актерам «Московской оперетты» посчастливится поработать с Владимиром Владимировичем.

Во-вторых, виртуозным мастерством музыкального руководителя спектакля Татьяны Агаевой. Напомню, что спектакль был поставлен не со студентами целевого курса МТО, где при отборе уделялось существенное внимание вокальным данным абитуриента, а с будущими драматическими актерами, для которых певческий голос – не главное. Только Татьяна Николаевна может так талантливо подчеркнуть достоинства и скрыть недостатки своих подопечных. Безукоризненно исполненные ансамбли и тепло, душевно спетые сольные и дуэтные музыкальные номера никого не оставили равнодушными. Ребята пели так азартно, что сами забывали об отсутствии вокальных данных, они верили в то, что поют и заставляли поверить в это публику. К слову сказать, за этот вечер не было пущено ни одного «петуха» и не взято ни одной фальшивой ноты.

В третьих – работой балетмейстера Марины Суворовой, хореография которой, не выпирая на первый план, в полной мере помогла воплотить замысел режиссера-постановщика.

И в четвертых (а точнее, и во-первых и во-вторых и в третьих), яркими актерскими работами выпускников, каждый из которых сумел создать свой характер, сыграть судьбу своего персонажа. Это редкий случай, когда хочется запомнить всех участников спектакля, уж очень многообещающи их  актерские работы. При том, что, как это всегда бывает в студенческих спектаклях, возраст половины персонажей никак не совпадал с возрастом исполнителей, «ряженых» не было. Даже Евгения Борзых, перед которой стояла труднейшая задача, сыграла древнюю старушку Захаровну, не рисуя морщин на лице, обозначив возраст своей героини только пластическими выразительными средствами. Весьма убедительны были и Юрий Поляк в роли председателя-подкаблучника Стешки, и Лиана Ермакова, не побоявшаяся использовать яркие краски, как во внешности, так и в характере своей героини Марфы, и Павел Попов, «не пожалевший темперамента» для воплощения образа «местного Отелло» — Федота.

Самыми «трудными» персонажами советских музыкальных комедий, на мой взгляд, являются герой и героиня. Начисто лишенные авторами каких-либо человеческих качеств, они обычно остаются за бортом зрительских симпатий, если, конечно, этих персонажей не играют «любимцы» публики, уже заслужившие успех в других, более удобоваримых ролях. И в «Белой акации», и в «Бабьем бунте» мудрый Владимир Иванов предлагает исполнителям этих ролей как бы посмотреть на своего героя со стороны.

Прием «отстранения» помогает Полине Кузьминской «завоевать» сердца зрителей и в такой главной, но, в общем-то, невыигрышной роли председателя женсовета Насти. Очень хорош и Дмитрий Ендальцев в роли сердцееда Николки, даже его заигрывания со зрительницами, не выглядят пошло, благодаря природной органике молодого актера. Маринка и Семка, которых обычно играют как вторых героев, у Дарьи Макаровой и Дмитрия Бедерина тоже «очеловечились», приобретя очки и дефекты речи. Такие вот местные «знайки-интеллигенты» — Маринка с книжкой, Семка в галстуке. Получилось очень симпатично. Дед Захар Ивана Федотова показался несколько «бледноватым», но, может, так и лучше. Просто у меня, видевшей несколько десятков различных «Бабьих бунтов» срабатывает стереотип. Ведь в театрах музыкальной комедии деда Захара, обычно играет ведущий комик, «оттягиваясь» в этой роли по полной программе (что заметьте, тоже не всегда радует).

Отдельный разговор о «массовке», которой здесь, как бы, не существует, потому что даже исполнители ролей безымянных казаков и казачек имеют свои характеры, и голоса, достойно воплощая «полифонический» замысел постановщика. Особенно колоритен местный пьяница в исполнении Никиты Юранова – рассказывать об этом бесполезно, лучше посмотреть.

Музыкальной кульминацией спектакля, несомненно, является цыганская песня Николки, отданная постановщиками Эльдару Трамову (Джанибекову), заслуженно получившему именно за этот музыкальный номер первую премию на недавнем конкурсе «ОпереттаLand». У Эльдара есть все данные для работы в музыкальном театре. «Московская оперетта» и раньше приглашала в труппу выпускников Щукинского училища: среди них и ныне, увы, покойный Вячеслав Богачев, и Ефим Кациров и Николай Коршилов. Судя по всему, традиция будет продолжена, так как Эльдар Трамов уже приглашен для участия в новом спектакле МТО.

Благодаря своим педагогам, ребята прекрасно актерски оснащены, сейчас кажется, что они могут все. Что будет дальше – покажет жизнь. Но мне очень хочется верить в их блестящее театральное будущее. По крайней мере, сейчас для этого есть все предпосылки.