«Обычное дело» Р. Куни в театре Вахтангова, реж. Владимир Иванов

Пьесы Куни как правило ставят в антрепризах, а репертуарные театры если и обращаются к ним, то от безысходности, из отчаянного желания заработать или хотя бы просто привлечь побольше публики в пустующие залы. Вахтанговскому театру привлекать дополнительно народ не надо и он, вроде, не бедствует, поэтому появление в репертуаре Куни — дело необычное и меня, если честно, смущало.

Тем более, что эта же пьеса под другим названием, «Клинический случай», несколько лет уже как идет в проекте «Арт-партнер XXI» Леонида Робермана, который с театром Вахтангова совместно осуществил как продюсер небесспорную постановку Туминаса «Ветер шумит в тополях». Но кстати говоря, и у Робермана в постановке Самгина «Клинический случай» — спектакль вполне достойный. Однако Самгину удалось в комедии положений отыскать сатирический заряд, что придало нехитрой пьеске некоторую осмысленность.

Владимир Иванов социалку оставляет в стороне, но к чистому фарсу «Обычное дело» тоже не сводит. Пользуясь тем, что действие спектакля происходит в Новый год, фарс под занавес прорывается в рождественскую мелодраму и практически сказку. Ставка, как водится, сделана на актеров, но с актерами режиссер поработал на совесть. И, например, Мария Аронова, которой не всегда удается сдерживать темперамент, здесь показывает себя в привычном, казалось бы, комедийном амплуа актрисой необычайно тонкой, играя бывшую медсестру, родившую от женатого врача. Василий Симонов, вчерашний студент, до сих пор просто казавшийся переспективным, подающим надежды молодым артистом, в роли сына предстает неожиданно взрослым профессионалом. Евгений Косырев несмотря на возраст давно уже большой (во всех отношениях) артист, но и для него «Обычное дело» — несколько новый поворот, персонаж средних лет, стареющий в одиночестве ребенок, безнадежно влюбленный, но обретающий заслуженное счастье. Лидия Вележева, у которой образ не самый выигрышный в пьесе (жена главного героя) и вовсе напоминает молодую Юлию Борисову сочетанием острой эксцентрики с лиричиескими интонациями.

Про Галину Коновалову в обыкновенных выражениях говорить нельзя, настолько она сама по себе необыкновенная — просто супер, что она за последнее время так заблистала, выходит в премьере за премьерой, не повторяясь в каждом спледующем спектакле, и тут ее разбитная бабулька-панкушка, в мехах, заправленных в узкие сапожки штанах и огненно-рыжем парике зажигает круче всех. Причем не просто смеха ради — интересный у Иванова получается расклад, сознательно или нет: среднее поколение — вечно врущие, идущие на поводу у обстоятельств лицемеры, трусы и приспособленцы, а младшие и старшие, 18-летний парень и бабулька, персонажи Василия Симонова и Галины Коноваловой, готовы подать всем пример и искренности, и отваги.

Забавная получилась кастелянша у Марии Бердинских, Кириллу Рубцову для мистера Лесли-маразматика нацепили облезлый парик и организовали пасть с торчащими редкими зубами, но это уже почти что маски, а вот главные герои и в водевильном сюжете остаются живыми людьми и непростыми характерами. Прежде всего доктор Мортимер у Алексея Гуськова — персонаж, в общем, сатирический, но это ноты не социальной сатиры на страховую медицину, как в постановке Самгина, а сатира нравов: все действующие лица комедии смешны, но вместе с тем обаятельны, только Гуськов к своему персонажу позволяет себе быть строгим, а в некоторых эпизодах и безжалостным.

Сценография Максима Обрезкова — выгородка из силуэтов узнаваемых лондонских зданий в фирменную черно-белую «шотландскую» клетку, но в этой условно-британской декорации порой запевают «Кам он энд дэнс», так что образцом «английского юмора» вахтанговский спектакль вряд ли можно считать, это как раз пример того, что называется «вахтанговской» эстетикой, яркой, порой где-то грубоватой, но точно рассчитанной на гарантированный эффект.