На спектаклях Римаса Туминаса часто ловлю себя на мысли, что пренебрегаю профессиональным долгом. Он (долг) велит скрупулезно анализировать происходящее на сцене, фиксировать все его плюсы и минусы для того, чтобы потом в радиоэфире дать более или менее объективный отзыв на спектакль. Но не получается ни фиксировать, ни анализировать. Потому что ты помимо своей воли погружаешься в магический океан его Театра и, как чеховский Дорн, начинаешь «презирать свою материальную оболочку и все, что этой оболочке свойственно, и уносишься от земли подальше в высоту».

Однажды после премьеры «Евгения Онегина» замечательный критик Марина Тимашева в своем посте в ФБ написала только одну фразу: «Это было счастье!» Похожее чувство я испытал и на премьере спектакля «Улыбнись нам, Господи». Но как же нелегко далось это счастье, как же много пришлось зрительской душе трудиться на этом спектакле! Римас Туминас вместе с Григорием Кановичем — автором двух романов, по которым сделан спектакль, не дают твоей душе возможности отдохнуть, перевести дух, опомниться, укрыться от той лавины, которая на нее обрушивается. Хотя история, на первый взгляд, простая: три не очень счастливых старых еврея отправляются из своего местечка в Вильнюс спасать от тюрьмы или, может быть, даже от смерти совершившего преступление сына главного героя.

Все трое — отнюдь не дураки и прекрасно понимают, что это дело, скорее всего, обречено на провал, но, тем не менее, запрягают в старый шарабан дохленькую кобылёнку и отправляются в путь. Ехать и идти им больше некуда, каждый из них, подобно несчастному Мармеладову, может воскликнуть: «Ведь надобно же, чтобы всякому человеку хоть куда-нибудь можно было пойти. Ибо бывает такое время, когда непременно надо хоть куда-нибудь да пойти!» Но отправляются они в дорогу, наверное, прежде всего, потому, что в их душах пока еще не угасло то чувство, которое принято называть состраданием к ближнему. И эта поездка для них становится не просто путешествием. Наверное, они понимают, что идут на заклание и что вряд ли вернутся домой. Поэтому заколачивают досками ворота, как бы прощаясь с прошлой жизнью. Впереди немыслимые для простого обывателя испытания: волки, конокрады, бандиты. Но они упрямо едут вперед, прорываются к своей цели, даже ценой смерти товарища по несчастью… И печальная, «локальная» история путешествия трех местечковых евреев превращается в общечеловеческую пронзительную трагическую симфонию-притчу о вере и ненависти, надежде и отчаянии, любви и вечной людской тоске о лучшей жизни… И вспоминается бессмертная беккетовская фраза из «Годо»: «Да здесь весь род человеческий!»

Между тем, этот «род» живет в спектакле самой обыденной жизнью: ест, пьет, моется в бане, ругается, лукавит, болеет, сопротивляется недругам, заботится о своем «гужевом транспорте». Но при этом не покидает мысль о том, что ты становишься свидетелем и участником некоей библейской истории, в которой почти каждое произнесенное слово, даже самое простое – это завет, символ. Должным образом осмыслить эти символы, уложить в своей голове и сердце сразу не получается. И ты порой молишь про себя режиссера: «Римас Владимирович, подожди, не гони, дай обдумать, пережить!»

Но действие мчится дальше, и новая волна захлестывает тебя, не давая опомниться. Наверное, это – одна из характерных черт спектаклей Туминаса, поэтому для того, чтобы проникнуть в их тайные смыслы, их надо смотреть не один и не два раза. Между тем, не стоит думать, что режиссер совершенно не дает роздыху зрителю, погружая его в безысходную тоску. И в новом спектакле, как и в прежних, дело не обходится без «фирменных знаков» Туминаса, который из, казалось бы, незначительного эпизода (например, мытья в бане) может создать «спектакль в спектакле»: гротескный и по-детски трогательный.

Особая статья – актеры. Думаю, что каждый из трех главных исполнителей сыграл свои лучшие на сегодняшний день роли. Монументальный Владимир Симонов в роли Эфраима Дудака, брошенного всеми, кроме любимой козы, – мощная трагическая фигура, этакий литовский Агасфер, принимающий свои беды и несчастья как справедливую кару Господню.

Шмуле-Сендер Алексея Гуськова – нелепый, вечно ухмыляющийся, тоже страшно одинокий, несмотря на наличие строгой жены Фейги. Для него путешествие в Вильнюс – это не просто отдушина, а прорыв в какой-то новый счастливый мир свободы и воли. И все его жизненные беды и невзгоды как бы отступают, когда он видит немыслимую красоту своей столицы и задыхается от такого счастья.

И, наконец, нищий, одинокий Авнер Розенталь Виктора Сухорукова – вечно суетящийся, неунывающий печальный клоун, пытающийся противостоять своей горькой Судьбе, но, в конце концов, покоряющийся ей и достойно, светло и праведно уходящий в вечную жизнь… Когда-то замечательная актриса Ольга Волкова рассказывала мне о том, как ее учил дед-актер. Он говорил ей: «Если хочешь стать артисткой, раздели свое лицо ладонью на две части по линии носа. Пускай одна плачет, а другая смеется. Убери руку, и все должно так и остаться». Таков в этом спектакле Виктор Сухоруков, нашедший еще одну неповторимую краску в своей актерской палитре.

Особый поклон Юлии Рутберг, сыгравшей роль почти безмолвной хроменькой Козочки. Это, пожалуй, можно назвать актерским подвигом…