Второй ежегодный Фестиваль «Вишневый Сад» приглаcил российский Государственный Академический театр имени Евгения Вахтангова показать жителям Нью-Йорка прославленную адаптацию режиссера-постановщика Римаса Туминаса классического романа в стихах Пушкина, акцентированную музыкой Шостаковича и Чайковского.

Некоторые из великих театральных режиссеров мира никогда (или слишком редко) посещают Нью-Йорк – возможно, потому, что большие международные постановки слишком дорого стоят, а возможно, потому, что слишком многое зависит от Фестиваля Линкольн-центра и BAM. Безотносительно от причины этот уикенд — первый раз на моей памяти, когда Римас Туминас, литовский режиссер, теперь стоящий во главе легендарного московского театра Вахтангова, был замечен в Нью-Йорке. Теперь вы не должны его упустить.

У вас только есть три дня, чтобы помчаться к театру City Center за оставшимися билетами, и хотя на пути вашего абсолютного удовольствия есть определенные препятствия — раскалывающий череп саунд-дизайн, обработка Евгения Онегина, настолько тонкая, что нерусский зритель неизбежно окажется в определенном замешательстве — это шанс увидеть шедевр и художника, представляющего его, и почерпнуть вдохновение от обоих. Это также шанс увидеть метод ансамбля театра Вахтангова, построенный на физических импровизациях, которые создают цепь интерпретирующих музыкальных интерлюдий, которые становятся структурой почти столь же сильной, как само повествование.

Поэма Пушкина о скучающем, беспокойном аристократе Онегине приносит энергию романтики и романтизма. В деревне Онегин находит друга, невинного Ленского, который представляет его своей веселой нареченной невесте и ее самосозерцательной сестре Татьяне (Евгения Крегжде). Татьяна немедленно влюбляется, что приносит ей изумительные и забавные мучения: Она то избивает свою неприветливую подушку и то пристает к своей няне, то громко кричит, перекрикивая насыщенное темами Чайковского музыкальное оформление Фаустаса Латенаса, то вращает кровать и няню в вихре легкомысленного танца. Онегин отклоняет ее любовь и позднее оказывается вынужденным сразиться в поединке с Ленским, который он трагически выигрывает. Отсутствие любви слишком поздно обернулось чувством.

Первый акт акцентирован группой танцующих женщин, которые шествуют по поднятой тропинке на заднем плане, словно мы прервали их занятия балетом. Они становятся соседями Ленского; во втором акте они становятся сливками санкт-петербургского общества, раскачиваясь на изящных качелях над сценой. Некоторые из этих театральных украшательств могут быть непонятными, как когда танцующий кролик прыгает вокруг извозчика. Другие, тем не менее, имеют всецело эмоциональный эффект.

Люди и события множатся: мучительное празднование именин бедной Татьяны становится восхитительно абсурдным туром по каждому мрачному российскому клише. В версии Туминаса Онегин представлен двумя актерами: блестящим хищником в исполнении Виктора Добронравова и пресытившимся мужчиной, пожившим свое, Алексея Гуськова, сидящим, кутаясь в пальто сбоку сцены, жалея о прошлом и негодуя, видя, какие ошибки совершает его молодой двойник. Черная одежда Добронравова, с ее многочисленными воротниками в стиле 19 века, вырезает движущуюся пустоту из и без того уже темной сцены, блестяще созданного пространства с огромным дрожащим зеркалом на заднем плане. Мы можем видеть его со всех сторон — и только его старший двойник смотрит в сторону.