Три варианта произведения: пробуждение от очарования и брызги комичности. А также «Вишневый сад», «Три сестры» и «Чайка».

На Театральном Фестивале в Неаполе представляется целая коллекция пьес, поставленных по мотивам произведений Чехова, и все это никак не связано с юбилеем: четыре великих произведения («Дядя Ваня», «Вишневый сад», «Три Сестры» и «Чайка») в постановке том числе и молодых режиссеров появились в период с 1898 г. («Чайка») по 1904 г. («Вишневый сад»). Они принесли славу одаренному актеру, известному под псевдонимом Станиславский, который в возрасте чуть более тридцати лет поставил эти произведения на сцене нового театра: Московского Художественного театра. Данные постановки навсегда прославили актера и театральную труппу, выступавшую на стыке двух веков, столь сильно отличающихся друг от друга.

Итак, эти произведения с самого начала были переданы в руки молодежи: больше половины труппы были молодыми актерами, которые смогли наделить своих персонажей собственными сомнениями относительно будущего (именно в этом ключе режиссер Эмилиано Бронзино поставил свой камерный спектакль по Чехову в театре Пикколо) и упорной верой в него несмотря на мрачные сигналы настоящего.

 В этом месяце все четыре произведения представляются на театральной сцене в контексте сложно начинающегося нового тысячелетия (как будто пребывающего в лихорадке от открытий и трагедий, которые, кажется, отделяют великий Юг от великого Севера), в очередной раз знаменуя переходный период.

Открывает программу Фестиваля, нарушая хронологию создания произведений, спектакль «Вишневый сад» в постановке Луки Де Фуско, идущий в театре Меркаданте 8 и 9 июня; затем следуют 3 спектакля «Дядя Ваня»: в постановке Андрея Кончаловского – 12 и 14 июня; второй спектакль под названием «Один Ваня» в постановке аргентинского режиссера Марчело Савиньоне – 17 и 18 июня; и, наконец, «Дядя Ваня» в постановке литовского режиссера Римаса Туминаса – 21 и 22 июня (последний с использованием спортивных и акробатических номеров и клоунады в стиле гротеск, в общем аля Мейерхольд – «театральная смесь слов, музыки, мимики и символизма», как написала британская ежедневная газета Гардиан об этом спектакле, являющемся знаменательным событием в России и получившим многочисленные премии. Кроме того, в честь Чехова пройдут спектакли по пьесам «Три сестры» в постановке вышеуказанного Кончаловского и «Чайка» в постановке Джанлуки Меролли, молодого режиссера, работающего в кино, театре и музыке.

Так, благодаря своей легкости, сюжет «дяди Вани», — в котором мы наблюдаем сплетение пустоты отдельных персонажей, которые ведут себя как победители, с глубокой меланхолией других героев, — по-прежнему является прекрасной основой для создания спектаклей в современном оформлении и с использованием наложения стилей: это прекрасный материал для энергичной постановки русского маэстро, который называет произведение «симфонией жизни»; для «беспокойной» режиссуры аргентинского постановщика, способного создавать такие сцены как отрывки сновидений, в которых отражается огромное желание жить и любить, «и где персонажи революционируют единое пространство, поскольку не знают, куда им идти», — говорит Савиньоне; для физического языка актеров из Восточной Европы под руководством в данном случае режиссера Туминаса, которые заставляют физически реагировать саму ткань подвешенных диалогов, извлекая из несказанного силу желания. И существует еще один составляющий элемент, можно сказать загадочный, который всегда невидимо присутствует во всех чеховских историях и который раньше воспринимался как странные картины без двойного смысла: сегодня он прекрасно гармонирует с современными тенденциями театра, ставшими популярными во многих западных странах. Речь идет о тонкой иронической начинке, которая в отдельных сценах граничит с неожиданной комичностью и преподносит сюрпризы. Смотря на фотографию Чехова в галерее актеров Художественного театра (книга «Моя жизнь» в искусстве, созданная Фаусто Малковати для издательского Дома Ушер), мы видим лицо великодушного врача и требовательного автора, улыбающегося так, будто он действительно знает жизнь не по книгам и разбирается в ней: именно повседневную жизнь, а не вымышленную, ту, которая заставляет нас бежать подальше в Москву! В Москву! — жизнь, которая в общем-то достаточно забавна, если смаковать ее маленькими глотками: восходит луна, на дереве желтеют и опадают листья… жизнь нужно пить по глоточку, а не опрокидывать внутрь как стопку водки субботним вечером.