Свой 90-летний юбилей отмечает Юлия Борисова. Впервые на вахтанговскую сцену она вышла еще студенткой театрального училища в 1947 году и за годы своего служения переиграла десятки главных ролей, создав запоминающиеся характеры принцессы Турандот и Настасьи Филипповны, Виринеи и Гелены в «Варшавской мелодии» Л. Зорина, Вальки-дешевки в «Иркутской истории» А. Арбузова и Клеопатры. Ее многолетний партнер по сцене Михаил Ульянов как-то обмолвился: «Юлия Борисова стала не звездой даже, а целой планетой Театра имени Вахтангова, любимой актрисой столицы, главным украшением и гордостью артистического цеха».

Словосочетание «счастливая судьба» почему-то редко применяют по отношению к юбилярам, особенно если юбиляр – женщина и к тому же актриса. Кажется, что путь актрисы счастливым не бывает по определению: надежды никогда не совпадают с реальностью, а все роли, о которых мечтается, переиграть опять же попросту невозможно! И эта тень упущенных возможностей грозным фоном маячит даже за самыми успешными актрисами-звездами.

Кажется, Юлия Борисова нигде и ни разу на упущенные возможности не жаловалась. А вот про то, что ей везло с театром, режиссерами, партнерами, упоминает при каждом удобном случае. Недавно Юлия Борисова отметила 65-летие своего романа с вахтанговской сценой. Свой театр угадала сразу и сохранила ему верность на десятилетия (ее не раз соблазняли самыми выгодными предложениями: Василий Топорков звал во МХАТ, Михаил Царев – в Малый театр). Верность – театру, направлению, любви – константа характера Борисовой. Замуж она также вышла один раз: после смерти мужа больше 35 лет верна его памяти.

Она пришла в вахтанговскую труппу в удачный момент, когда художественный руководитель театра Рубен Симонов сделал ставку на молодежь – Владимира Этуша, Михаила Ульянова, Николая Гриценко, Юрия Яковлева. И среди блистательных дебютантов Борисова не затерялась, ее первенство было всеми признано и неоспоримо. А ее дуэт с Михаилом Ульяновым стал главным магнитом для нескольких поколений зрителей.

Играла ли Юлия Борисова капризную сказочную принцессу Турандот или гордую польку Гелену из «Варшавской мелодии», или изломанную Вальку-дешевку из «Иркутской истории» – на сцене жила, дышала, смеялась и плакала завораживающе прекрасная женщина.

На Юлии Борисовой великолепно сидят театральные костюмы любой эпохи: сногсшибательные туалеты миллионерши Эпифании, затканное серебром концертное платье польки Гелены, золотая мантия-водопад Клеопатры, ширпотребовское пальтишко и красный берет Вальки-дешевки, вызывающий наряд Клары Цаханассьян. Актриса умеет вжиться в самые разные стили и манеры: от Скриба (томная королева Анна в «Стакане воды») до Шекспира (порывистая Клеопатра в «Антонии и Клеопатре»).

Редко снимавшаяся, она каждое свое появление на экране, будь то в «Идиоте» или в фильме «Посол Советского Союза», делала событием, переживаемым всей страной. Раскосые глаза ее Настасьи Филипповны, отчаяние в хрипловатом голосе, летящая фигура оставались в памяти на годы и десятилетия, как осталась какая-то царственная стать ее Кольцовой (прообразом была Александра Коллонтай), на чьих плечах палантин из кролика смотрелся настоящим горностаем.

Актеров часто называют зеркалами эпохи. Михаил Ульянов и Юлия Борисова облагораживали и укрупняли черты современников. Они играли не типы людей тех лет, но воплощения идеала времени. Им хотелось подражать, на них хотелось походить. Сколько начальников – от сельской глубинки до высших эшелонов власти – учились у Ульянова рубленой речи и резкости жеста. Сколько женщин Советского Союза пытались прищуривать глаза, «как Борисова», и искали в голосе тремолирующие переливы и легкую хрипотцу, как у кумира.

И это не только магия таланта. По словам Константина Симонова, в вахтанговских корифеях «жила та независимая от профессии человеческая сила, без которой в моем представлении даже самому большому таланту вечно чего-то не хватает».

Человеческие, индивидуальные качества сливались с создаваемыми ими образами. Личностные черты давали своего рода гарантию правды играемых типов. Вошедшие в анекдоты возмущения начальства и публики, когда ее любимцы вдруг появлялись в фарсовых или отрицательных ролях, имели важный подтекст. «Правильность», «хорошесть» человеческого естества актера обеспечивали доверие к «правильности» его образов, как золотой запас страны обеспечивает ее бумажные деньги.

В 1993 году Петр Фоменко предложил ей роль актрисы Кручининой в спектакле «Без вины виноватые» – и роль стала одной из самых блистательных сценических побед актрисы. Вся актерская жизнь Юлии Борисовой давала дополнительные рефлексы роли актрисы Кручининой, ее гордости, ее незапятнанной актерской репутации, ее человеческому достоинству. И одним из самых лирических моментов спектакля была минута, когда Шмага (Михаил Ульянов) тихо запевал романс «Сидели мы с тобой в гостиной без огней», а Кручинина откликалась словам и мелодии. И, сидя у ног Шмаги, вдруг тянулась к нему, припадая головой к его старым грязным башмакам. И тут сливались игра и правда. Давняя ли партнерша Юлия Борисова сейчас на сцене тянулась к своему лучшему из партнеров – Михаилу Ульянову? Актриса ли Кручинина отдавала дань давнему знакомству-партнерству с провинциальным комиком Шмагой? И что так завораживало зрительный зал? Минута настоящего театра, когда сливаются роль и судьба, актер и герой, игра и правда?

Пришедший в Вахтанговский театр литовский мастер Римас Туминас к юбилею театра сделал королевский подарок столичной публике – выпустил спектакль «Пристань», где премьеры труппы театра сыграли фрагменты ролей, которыми обделила их жизнь.

Юлия Борисова вышла на сцену в роли Клары Цаханассьян из «Визита старой дамы» Дюрренматта. Мультимиллионерша, старая дама выплывает на паланкине из глубины сцены победительной принцессой Турандот. Золотой наряд, длинное перо на шляпе, знакомый голос с легкой хрипотцой и оттяжечкой на гласных: «Я всегда останавливаю поезд»…

В «Евгении Онегине» Юлия Борисова появляется в сцене «Сна Татьяны», читая пушкинский текст – и он летит над залом, обретая особый оттенок исповедальности и тайны…

Актриса, сыгравшая на сцене варианты самых полярных женских судеб, любимая актриса Москвы, уникальный мастер и человек, Юлия Борисова относится к числу тех редких художников сцены, чье существование дает то этическое оправдание профессии, о котором так тосковал Станиславский.