Режиссерский выбор булгаковского «Бега» – снайперское попадание в нерв сегодняшнего дня. Временная дистанция укрупняет все поднятые темы: битва за Крым, вечная русская неприкаянность жертв и жгучая вина участников событий, поистине экзистенциальный вопрос – бежать или оставаться, пустить корни на чужбине или вернуться, «приезжать на Родину для смерти», – рождают ощущение захода на новый круг нашей истории, из которого нельзя вырваться.

Юрий Бутусов использует главный «ключ» Булгакова – жанр «сновидений» и рисует масштабное полотно бесконечного наваждения, от которого не получается очнуться. Необходимые ему краски он берет отовсюду. От звучащего, как вызов, украинского «Океана Эльзы» до стройного Штрауса. От ленинградской поэзии, в которой хранится код петербургской культуры (Бродский, Довлатов, Володин), до бытовых подробностей вечной русской маеты вроде клетчатого челночного баула в руках вчерашнего приват­доцента. От трагической клоунады до тончайшего психологизма – их метаморфозы особенно удаются Сергею Епишеву (Голубков): вот он осознает, что позволил впутать себя в паутину предательства, а вот уже лихо декламирует на стамбульской площади дурацкие стишки, сознательно втаптывая в грязь остатки достоинства. От театральных метафор (вроде «ангела смерти» – девушки, которая бродит вслепую среди живых, легко касаясь всех подолом своего платья, и безошибочно выбирает умершего раньше смерти Хлудова), до психоделического опасного транса (на долю Екатерины Крамзиной – Серафимы приходится изматывающая агония пролога: лихорадка, озноб, бред, бессмысленная помощь случайных людей, дающих напиться из ломких пластиковых стаканчиков).

А между тем, выбор трагических марафонцев русской истории, перед которыми, кажется, открыт весь мир, отнюдь не велик. Пустить себе пулю в лоб, как Хлудов (Виктор Добронравов), разменять генеральскую судьбу на дурную бесконечность тараканьих бегов, как Чарнота (Артур Иванов), или торжественно, просветленно вернуться домой, на заклание НКВД (или ее последователей), как голубиные души – Голубков и Серафима.