«Царь Эдип»

Карелия

   Давно ли я получал настоящее эстетическое удовольствие от спектакля? Давно. Я уже отчаялся. И вдруг этот  полный  жизненной энергии, захватывающий тебя целиком,  великолепный спектакль! 

  Дымящийся  вал огромного органа судьбы, то накатывает волной на зрителя, то отводит свой неумолимый ход назад.  И эта магическая махина соотносится своим масштабом, своей мощью  с актёрской игрой, с точно выверенной, безукоризненной постановочной партитурой. 

  Здесь артисты не на котурнах, они не надрывают связки, не рвут на себе одежды, здесь высота трагедии заключена  в нюансах, в опосредованных приёмах. Особенно  памятен  рассказ  о смертельном конце Иокасты и муках  Эдипа  от лица  человека, не имеющего лица, забинтованного, как  кукла.  В этом  спектакле котурны, как атрибуты жанра, спрятаны в форму, что  подчёркивает наивысший пилотаж режиссуры. 

  А греческий (настоящий) хор всё время встряхивает зрителя, заставляя внимательно вчитываться в текст бегущей строки. И от этого в душе все время нарастает беспокойство: а вдруг мы не всё поняли, вдруг  есть ещё неразгаданные смыслы? Но вскоре понимаем, что беспокоимся зря, что нас уверенно, как слепых крепко держат за руку и ведут к смыслу повествования. Нас ни на секунду не оставят наедине с собой. Театр выглядит зрелым, умным учителем и мы подчиняемся.

  Игра со звуком, с музыкальными интонациями, с пластическим  экзерсисами не выглядит  вычурной, всё органично вплетается в нескорый, но жесткий темпо-ритм.  Всё  вроде обыденно, правдоподобно и страшно: вот  сейчас  Эдип наверху, оседлав судьбу, вещает народу и он царь, а вскоре повелитель попадает под каток, который сплющивает его и превращает в тень. Вот народ тщетно пытается остановить «адскую машину», но успевает только разбежаться, чтобы уцелеть.  И сидишь ты в партере, в кресле, сжимаешься и понимаешь, что и ты так же бегаешь от судьбы. От этого в зале все действие от начала до конца звенящая тишина. Такой разговор о судьбе и выборе завораживающе горяч. Сердце бьется чаще. Но  это и есть то, зачем люди идут в театр. 

  Мизансцены  режиссёром выверены до мелочей и почти каждая – законченное художественное высказывание.  Это уже и не кусочки действия, а галерея метафор, поддержанных  цветом и светом. Порхающие  по сцене черные и белые крылья, то бережны, то беспощадны по отношению  к персонажам. А как за удаляющейся в горе Иокастой ломанным штрихом  движется черная птица! Больно! И прекрасно! 

  Атмосфера  поддерживается  сочащейся из всех щелей  дымной музыкой и начинает казаться, что сами боги, разглядывая внизу мечущихся людей, откуда-то сверху посылают завораживающие, щемящие, тревожащие душу звуки.  Нередко текст со сцены звучит как оперный речитатив и это поднимает звучащее слово, оно обретает эпическую мощь.

  Трагедия как жанр мертва – так говорят многие. Но она жива, когда за дело берётся мастер, и на сцене преданные ему творцы.

  Зачем ты  хочешь разобраться с судьбой, Эдип? Наверное, затем, что он человек. И у него хватает сил казнить себя за собственные грехи. И это нас трогает, и это в нас пробуждает настоящие эмоции и сопереживание. 

А далее — продолжительная овация зала. Стоя.  Спасибо, Вахтанговцы!  Ваши гастроли завершились триумфально. 

Из Карелии с любовью и уважением,

художественный руководитель Национального театра Карелии  Сеппо Кантерво

 03 августа 2017 года,  Петрозаводск.