Огромная труба с проделанными в ней узкими бойницами превращается в колесо судьбы. На него можно вскарабкаться и стать над Роком, но эта победа станет обманом; колесо покатится, сминая всё на пути, и две девочки, которые в прологе к спектаклю беззаботно резвились перед ним, непременно будут – мы об этом догадываемся, потому что помним, что одну из сестер зовут Антигона – раздавлены неотвратимым роком.

А потом колесо, накатываясь на нас, остановится у самой рампы. И, может быть, в какой-то миг промелькнет мысль: наше дело – труба!

Римас Туминас уже ставил эту трагедию Софокла – в Вильнюсском Малом театре. Лет 20 или около этого тому назад. Но вахтанговская постановка  — не римейк той, давней. Как не был римейком прежней работы режиссера показанный несколько лет назад на «Золотой Маске» в Эстонии» его «Маскарад». Если Туминас обращается к однажды поставленной драме, то делает это в контексте изменившегося времени. Вахтанговский «Царь Эдип» — это античный сюжет, прочитанный и осмысленный сегодня. На рубеже тысячелетий невозможно было так ощутить трагизм и катастрофичность бытия, ничтожность усилий – даже самой яркой и крупной личности – перед тем, куда несет нас рок событий.

Античная трагедия требует грандиозности масштаба. И предельного лаконизма. Спектакль создавался совместно с Национальным театром Греции. Греческие актеры составили Хор. У Софокла он – наблюдатель и комментатор событий, здесь это – граждане Фив, люди в черных сюртуках и шляпах, встревоженные бедой, обрушившейся на государство. Они волнуются, обращаются к богам, вслушиваются в то, что творится на этажах власти – и сознают свое бессилие!

Туминас всегда работает со сценографом Адомасом Яцовским и композитором Фаустасом Латненасом. Это удивительно счастливое сотрудничество. Практически – соавторство. Музыка и сценография не дополняют режиссуру, а сливаются с ней, и невозможно понять, что вырастает из чего. Катящаяся труба – сама по себе мизансцена. Но и грозные музыкальные аккорды, в которые впрессована гибельность событий и времени (одновременно и V века до Р.Х. и 2010-х годов после Р.Х.) – тоже мизансцена.

Фивы – как любой эллинский полис той эпохи – постоянно воюет. Когда с внешним врагом (персами), а когда (чаще!) и с соседями. Из кулисы в кулису проносится воин в полном вооружении, с развевающимся черным султаном на шлеме. Скорее всего, он несет весть с поля боя об очередной победе. Но на Фивы обрушились ужасы, по сравнению с которыми война – привычная детская забава в песочнице…

Правитель, сначала спасший государство, а затем погубивший

Античный миф об Эдипе известен всем. Пересказывать его – нетактично по отношению к тем, кто видел спектакль. К тем, кто не видел – тоже. Важно, как преломился этот миф в постановке театра Вахтангова. И прежде всего – каким увиден Эдип.

Обычно Эдип в трагедии – величественный старец, хотя откуда растет эта традиция, неведомо. Юношей он пришел в Фивы и избавил их от Сфинкса; с той поры, судя по возрасту сыновей Эдипа и Иокасты (в трагедии они не присутствуют), прошло не более 25 лет. Эдип, сыгранный Виктором Добронравовым, молод, неотразимо харизматичен и самоуверен. На нем белый костюм и золотая цепь правителя. Мантию и царскую тиару он надевает только в тех случаях, когда ритуал требует; этот Эдип убежден: народ видит в нем героя и властелина всегда, а ритуал – что ж, необходимая, но надоевшая условность.