Пётр Наумович Фоменко – неповторимый театральный кудесник, мастер и педагог – посвятил Театру имени Евгения Вахтангова более десяти лет своей яркой творческой жизни.

Здесь он поставил пять спектаклей: «Дело» А.В. Сухово-Кобылина (1988), «Государь ты наш, батюшка…» Ф. Горенштейна (1991), «Без вины виноватые» А.Н. Островского (1993), «Пиковая дама» А.С. Пушкина (1996), «Чудо святого Антония» М. Метерлинка (1999) – и каждый из них золотыми буквами вписан в историю Вахтанговского театра.

В них блистательно играли Юлия Борисова, Людмила Максакова, Юрий Яковлев, Михаил Ульянов, Юрий Волынцев, Вячеслав Шалевич, Галина Коновалова, Евгений Князев, Виктор Зозулин, Евгений Карельских, Сергей Маковецкий, Максим Суханов, Марина Есипенко, Юлия Рутберг, Лидия Вележева, Елена Сотникова, Нонна Гришаева, Анна Дубровская, Юрий Красков, Анатолий Меньщиков, Алексей Завьялов…

Два безусловных шедевра Петра Фоменко – «Без вины виноватые» и «Пиковая дама» – стали настоящим праздником театра, гимном Актёру и почти 20 сезонов украшали Вахтанговский репертуар. Первый из них был удостоен Государственной премии РФ и побывал на гастролях в Германии, Италии, Франции, Швейцарии и США.

Вспоминает Людмила Васильевна Максакова:

«Когда случаются взаимоотношения между актрисой и режиссёром (творческие, разумеется), вообще всё меркнет. Такие отношения ни с чем не сравнимы. Это не романтические затеи и тому подобное, понять их может только актёр или актриса. Если случается такой союз, такой альянс, такая сцепка, когда ты понимаешь, что это твой режиссёр, а он понимает, что ты его актриса, из которой ему легко вылепить, словно из глины, любой требуемый образ, — тогда работа в радость и можно репетировать 24 часа в сутки, как, собственно, и репетировал Пётр Наумович всю жизнь, окружив себя подобными «своими» энтузиастами сцены. Такой вот театральный роман.

Кстати, его последняя работа так и называлась, и моя роль в ней была такой маленькой, что Пётр Наумович говорил: «У тебя роль, как волос в супе…» Я отвечала: «С вами, Петр Наумович, буду играть, что угодно — хоть точку, хоть запятую, хоть многоточие, хоть тире, и согласна даже на паузу…»

Фоменко собирался ставить в Маяковке у А.А. Гончарова, который был его учителем, и весьма строгим, спектакль «Дело» по пьесе А. В. Сухово-Кобылина. К тому времени Пётр Наумович уже осуществил здесь постановку «Плоды просвещения», а ещё раньше — нашумевшую в своё время «Смерть Тарелкина». То есть он был проверенным режиссёром для этого театра: его работам сопутствовал успех. Тем не менее, постановке «Дела» Гончаров воспротивился, объяснив свою позицию так: «Я считаю, что эта пьеса сегодня не прозвучит. — Прозвучит! — Не прозвучит!» Пётр Наумович человек с непростым характером, хлопает дверью и остаётся на улице.

А в нашем театре опять брожение, у нас опять нет режиссёра, мы всё ищем. Я говорю: «Евгений Рубенович! Вот ещё один режиссёр очень хороший, без работы сейчас. — Кто? — Пётр Наумович Фоменко. — Да, детонька, он так чудно играет в теннис, а какая у него замечательная мама!».

Вот это и решило судьбу Фоменко — именно то, что он хорошо играет в теннис и у него «такая мама». Слава Богу, это всё совпадало у него с неординарным талантом к режиссуре. Петра Наумовича взяли в наш театр, и он собрался ставить «Дело». А что касается моей скромной персоны, то я не увидела своей фамилии на «Доске приказов». Меня не заняли в этом спектакле, роль тётушки досталась другой актрисе. Я промолчала, решив, что здесь нет оснований для обид или выяснения отношений: в театре всё решает режиссёр.

Следующая постановка — «Государь ты наш, батюшка…» Ф. Горенштейна. Пётр Наумович говорит: «Да-да, ты будешь играть эту Гаментову, вот только закончишь у Виктюка „Даму без камелий“ и тут же придёшь…». «Даму без камелий» я закончила, пришла к Фоменко, села в зрительном зале и просидела таким образом до самой премьеры, так на сцену и не вышла. Успокаивала себя: «Судьба складывается волнообразно…».

И вдруг… Фоменко говорит: «Будем ставить „Без вины виноватые“»… Все были удивлены: где же будем играть? Отвечает: «Мы — актёры, и наше место — в буфете! Играть будем в буфете!» У нас в театре действительно был тогда буфет, и он работал. Час от часу не легче. Тут началось: «Боже мой, ведь ничего же не будет слышно, как играть?» Пётр Наумович только хитро улыбался в усы. Когда мы начали репетировать, он заявил: «Я хочу вам всем объясниться в любви, потому что в искусстве всё, как в любви». Постепенно, от репетиции к репетиции актёры стали понимать глубинный замысел режиссёра: публика усаживалась на ограниченном пространстве буфета, с двух сторон, и таким образом находилась от нас на расстоянии вытянутой руки, следовательно, манера нашей игры должна была быть доверительной, домашней. Для актёров и публики складывалась общая атмосфера, мы словно все вместе оказывались в закулисном мире театра. Собственно, так оно и было: действие происходило в буфете, присутствующие (и исполнители ролей, и зрители) находились бок о бок; слова и действие пьесы укладывались в современность; у зрителя возникал эффект присутствия в разыгрываемой истории, у нас — чувство естественности происходящего. Нам только требовалось подкрепить искренними переживаниями правдивость подобного существования. А как же ещё, если актёры ведут свои диалоги, будучи лицом к лицу со зрителем! Тайны закулисья врывались в жизнь людей и становились для них захватывающими элементами представления.

Успех был громадный. На премьеру пришла Мария Владимировна Миронова, которая потеряла «в буфете» серьгу—дорогую и необыкновенно красивую. Она совсем не огорчилась: «Да ну её к черту, эту сережку, я тут такое видела!»

Пётр Наумович решил ставить «Пиковую даму». Его любимая присказка «вера есть, уверенности нету» относилась в основном к актёрам, к их вечным сомнениям, к тому, что их постоянно терзает. Не знаю, была ли у него самого уверенность, но начал он лихо: сразу дал мне резкий, почти гротесковый рисунок моей роли. Моментально сочинил или придумал заранее — не знаю, во всяком случае, сказал: «Ты должна сидеть так, как сидишь в нашем репетиционном зале, где всегда холодно, кутаясь в свою немыслимую доху, понимаешь?» Мы репетировали сначала в репетиционном зале, потом на большой сцене, и таким образом успех «Без вины виноватых» плавно перешёл на «Пиковую даму», потому что спектакль был принят очень хорошо».

Глава из книги Л.В. Максаковой «Моё горькое, горькое счастье: Театральные мемуары», «Театралис», 2014 г.