Выбор Евгением Вахтанговым этой пьесы был почти случаен:
сначала репетировали «Принцессу Турандот» Шиллера, но она оказалась слишком
неторопливой и тяжеловесной. Тогда появилась идея сыграть предшественника
Шиллера – Гоцци. Гоцци не стеснял фантазии, а Вахтангову нужен был стимул к
импровизации, он считал, что это лучшая форма для развития и самоутверждения
актера.

На премьеру Вахтангов прислал письмо, которое Завадский
прочел со сцены перед началом представления:

«Мы еще только начинаем, мы не имеем права предлагать
вниманию зрителей спектакля в исполнении великолепных актеров, ибо еще не
сложились такие актеры…»

«Нужно было собрать все мужество и смелость, бывшие в
наличности, — писал П. Антокольский, — чтобы сквозь кору стилизаторских
предрассудков, сквозь тряпье всяких арлекинад, ставших уделом конфетных коробок
– увидеть настоящее зерно итальянской комедии».

В этом спектакле, полном восторга жизни, с кажущейся
наивностью (а на самом деле — мудростью) открывавшем все свои секреты до дна –
торжество Театра и оправдание его.

Фотовыставка, посвященная юбилею спектакля «Принцесса Турандот».