Министр культуры: «Евгений Онегин» — тот спектакль, на котором не замечаешь ни времени, ни пространства»

Владимир Мединский прокомментировал «КП» одну из главных премьер сезона в театре Вахтангова

В среду, 13 февраля, состоялась, пожалуй, самая грандиозная премьера театрального сезона — в театре Вахтангова показали «Евгения Онегина». Спектакль ставил Римас Туминас. Молва о нем разнеслась в мгновение ока. Столичные театралы, даже те, кто еще не посмотрел «Онегина», уже говорят, что это самое верное прочтение Пушкина.

В зале были все-все-все. Начиная с министра культуры Российской федерации. Режиссеры, актеры, чьи портреты украшают лучшие театры Москвы, писатели, артисты балета — Николай Цискаризде, например, завсегдатай Вахтанговского театра, он не пропускает ни одной премьеры, певцы — ну вот хоть сама Алла Пугачева. В антракте, делясь впечатлениями с писателем Виктором Ерофеевым, Алла Борисовна воодушевленно заметила: «Ни одной фальшивой ноты!». Да и вообще, судя по удовольствию на лицах зрителей, все были в восторге.

ИЗ ПЕРВЫХ УСТ

Министр культуры России Владимир Мединский рассказал «Комсомольской правде» о своем впечатлении от премьеры:

— Я как рядовой зритель могу сказать, что это был просто потрясающий спектакль и, насколько я знаю, все билеты на него проданы до конца апреля, что говорит о том фантастическом кредите доверия, который дан творческой группе театра Вахтангова — и Римасу Владимировичу, и всем гениальным актерам-вахтанговцам, и я, честно говоря, завидую тем, кто еще не видел этот спектакль, потому что в течение достаточно долгого спектакля, а это три с половиной часа, всем, казалось бы, известный назубок текст преподносить так, что не замечаешь ни времени, ни пространства — это талант, что здесь сказать!

Мне кажется, роман Пушкина комментировать бессмысленно, можно лишь удивляться и гениальности автора, и гениальности его интерпретации: несколько Онегиных и Ленских и еще рассказчик-автор, который считает себя гусаром отставным… и наверняка каждый увидит для себя здесь еще много прекрасного…

Виктор Ерофеев: «Туминас показывает нам класс нашей классической литературы»

— Римас не изменил Пушкину нигде, но зато он изменил все те окаменелости, который приросли к Пушкину, как раковины ко дну корабля — он своими магическими действиями просто эти ракушки снял и перед нами появился Пушкин, по поводу которого можно и всплакнуть, и посмеяться. Я думаю, что если бы Пушкин сидел в первом ряду, он бы яростно аплодировал. Там и юмор, и настоящая драма, и еще та Россия, которую было ужасно жалко потерять.

Вот этих девчонок, которые в глухом углу так красиво и смачно рассуждают о жизни — даже Ольга, уж не говоря про Татьяну, и которые в курсе последних новинок французской литературы. А чего стоит потрясающий фокус с письмом Татьяны или сцена с вареньем, а покосившаяся кибитка! Я вот что скажу. Римас — это единственный философ-экзистенциалист у нас, который через все социальные и политические барьеры творит спектакль как жизнь, отсекая все сиюминутное и наносное. Нет реакции на сегодняшние события. И от этого появляется удивительная чистота, приводящая к свету. Поэтому этот спектакль можно показать и в Лондоне и в Нью-Йорке, здесь нет никакого узковременного кода, и это ни в коем случае не возврат куда-то в прошлое.

Татьяна блеснула — в первом действии она была вообще безукоризненна. Мы с женой плакали на ее монологе с письмом. Надо отдать должное Сергею Маковецкому, разумеется. Он всегда на высоте. А несколько Онегиных и Ленских? Это как несколько поршней в моторе. По поводу дуэли мы поспорили с Сергеем Юрским. Он говорил, что дуэль, это элегантно, а тут было настоящее убийство. Но, я-то думаю, что этот выстрел Онегина в живот Ленскому был совершенно оправдан режиссерски: тоской и желанием Онегина ее с себя сбросить.

Римас Туминас показывает нам класс нашей классической литературы. В театральной режиссуре сейчас все вообще лучше гораздо, чем в писательстве. Я страшно рад нашей договоренности поставить на сцене «Русскую красавицу» в конце этого — начале 14-го года.

Николай Цискаридзе: «Я вчера искренне завидовал Маковецкому»

— Я с детства люблю театр Вахтангова, меня мама водила сюда еще маленьким мальчиком, начиная еще с «Кота в сапогах». И Римас Туминас, на мой взгляд, один из самых известных ныне живущих режиссеров, и я стараюсь не пропускать ни одной его премьеры, а на некоторые вахтанговские спектакли хожу по несколько раз. Ну а «Евгений Онегин» — любимое мое произведение с детства и я всю жизнь мечтал быть Онегиным, но в моей жизни случился Герман — другой пушкинский персонаж. Онегина мне так и не довелось сыграть на сцене. Поэтому я вчера искренне завидовал Маковецкому — Онегину. Это произведение для меня одно из самых-самых дорогих.

Когда я долго лежал в больнице с травмой и был в очень плохом состоянии, у меня были операции одно за другой, высокая температура, и я ничего вообще не мог читать, хотя у меня в больнице было огромное количество книг. Но у меня во всех сумках есть маленький «Евгений Онегин» — знаете, такие подарочные издания. Те, кто меня знает, всегда дарит «Евгения Онегина» и у меня эти маленькие книжки везде распиханы. И вот весь этот месяц, который я там лежал, я мог читать только «Онегина», и мне каждый раз становилось легче и даже температура спадала. Так что для меня это очень дорогое произведение.

Все классические произведения — Пушкин, Чехов, Толстой — там фабула вечная и они всегда актуальны. И для каждого, кто читает это великий текст, есть свое понимание поступков Татьяны и Евгения. Я правда не обвиняю Онегина ни на одну секунду — он правда поступил благородно. Он правда девочку не погубил. С другой стороны, его холодность и поучительная речь ее очень сильно ранили. Понятно, что для влюбленной молодой девушки это трагедия была. Хотя она, мне кажется, понимала, что он поступил все же хорошо. И я все равно на его стороне. Хотя это трагедия, когда к тебе приходит чувство, но ты не можешь воспротивиться ходу жизни, и даже спустя много времени не можешь ничего исправить.

Мне безумно понравилась сцена письма Татьяны, где гениально преподнесено, что пушкинская Татьяна не писала его на русском. Я знаю, что премьеру на самом деле играть очень сложно, и постановку надо смотреть примерно через 15-20 спектаклей. И я думаю, что через несколько месяцев я обязательно посмотрю еще раз. Потому что это колоссальное удовольствие! А сколько приятных людей на сцене — Борисова, Максакова, Маковецкий — я их обожаю. И очень хороши молодые артисты и работа хореографа Анжелики Холиной.