V — значит победа

На открытии V фестиваля «Академия» был произнесен секретный пароль: V – это victory, победа. Победа над энтропией, над обыденностью, над равнодушием – это и есть театр. Преодолев расстояние, своими спектаклями закрывали фестиваль коллектив из Японии («Чайка» театра «Читен») – и давние друзья омского театра: Театр имени Евгения Вахтангова.

О «Чайке» мы писали в первый день ее показа, а сегодня остановимся на спектакле Вахтанговцев.

От заката до рассвета

В пьесе Джона Марелла «Смех лангусты» речь идет о дне из жизни постаревшей великой Сары Бернар. Обратившись к давно известному тексту, режиссер Михаил Цитриняк выбрал для постановки редакцию Жоржа Вильсона, который сократил исходную пьесу, сделал ее более стремительной и яркой. Спектакль получил новое название: «Крик лангусты».

Говорят, у лангуст нет нервной системы; но перед смертью они издают крик, похожий на смех. И если вначале нам кажется, что слова старой Сары Бернар (Юлия Рутберг) и есть тот самый крик лангусты, предсмертное откровение, – то к концу спектакля все меняется, происходит победа над смертью: актриса бросает вызов возрасту, готовясь играть в новой пьесе.

На сцене – белый пол, галька, плетеная мебель. По ходу действия здесь появятся граммофон, зонтики, тетради с мемуарами. На кресле – неловкая старая женщина с низким, надтреснутым, властным голосом (лишь со временем, не веря глазам, убеждаешься, что актриса категорически моложе своего персонажа). Внешне образ Сары Бернар рисуется с помощью перетекания тканей, фактур, кружева, все в золотисто-серой гамме; и вообще палитра спектакля очень сдержанна, от бежевого до серого.

По структуре времени постановка – набор флэшбэков: старая актриса вспоминает ключевые моменты своей жизни, но поскольку воспоминания недостаточно живы, она делает то единственное, что умеет. Она играет. И вовсе не важно, что и встать с кресла она не может, и что в партнерах у нее лишь мягкотелый секретарь Жорж Питу (Андрей Ильин): напор таланта и очарование личности таково, что и закомплексованный одинокий секретарь становится то матерью Сары, то сестрой-настоятельницей, то самим Оскаром Уайльдом. Разыгрывая мини-спектакли из своей жизни, постаревшая звезда подмостков занимается припоминанием, через искусство (игру) стараясь выйти на подлинность, на мемуарную точность, собрать свою жизнь воедино, по сути ставя документальный спектакль по собственной жизни. Так, играя хоть с кем-то, она поддерживает непрерывность существования.

Режиссер вкрапляет в постановку метафоры: то Сара говорит на французском, и тут же бросает: «Такое впечатление, что мы разговариваем на разных языках». То она сама становится живым граммофоном: ей приносят трубу и пластинку, а между ними – лишь она сама, живой проводник чужих чувств и звуков; получилась яркая метафора театра. Кроме того, в спектакле много шуток, языковой игры, плодотворных ситуаций для раскрытия актерского потенциала.

Несмотря на мелодраматичность спектакля, он включает выходы на другие жанровые поля: документальное свидетельство об ампутации ноги Сары, чувственное описание мужского тела. Припоминаемая беседа Сары Бернар с Оскаром Уайльдом посвящена проблеме «рвущейся нити» столетий: ведь Сара ведет свой век оттуда же, из XIX века, когда в мире еще царствовали романтика и сохранялась прекрасная недопознанность мира. Неожиданное обращение Сары в «ворона» и вовсе заставляет посмотреть на диалог как на сеанс психоанализа.

Переживая со своим секретарем собственную юность и детство, проводя бессонную ночь на пляже, актриса находит глубокое утешение в том, что солнце продолжает свой круг бесконечно; а значит, актер, подобный солнцу, так же не закатится вовек – пока его помнят; и что каждый человек по сути талантлив.

И звучит настоящий голос Сары Бернар в монологе Федры…

В зале яблоку негде было упасть, и публика восторженно приветствовала любимых Вахтанговцев.

В завершении фестиваля, коллективы — участники были награждены Дипломами и статуэтками «Крылатого гения» — символ фестиваля «Академия».

Юлия Рутберг принимает награду фестиваля.