«Я благодарю вас от всего греческого народа. В понедельник я пошлю господину Путину письмо и напишу, что очень благодарен ему за вас» — такими словами после овации зрителей президент Греции Прокопис Павлопулос завершил премьеру «Царя Эдипа» в постановке Римаса Туминаса в Эпидавре. Глава греческого государства пришёл на самый первый спектакль и по окончанию сразу поднялся в гримёрные к артистам. С подробностями с этого исторического события  обозреватель «МК».

Людмила Максакова и Виктор Добронравов. Фото — Александра Торгушникова

За час до премьеры. На подходе к античному театру вдруг слышу :»Ой да ни вэчэр да ни вэчэр… Мне малим мале спало-е-е -сь». Мужские голоса красивые, на низах пытаются  тщательно пропеть  непонятные иностранцам  «малым мало» и «спалось». Так перед спектаклем два часа распевается  хор — важнейший элемент древнегреческого театра: хор греческий , а песня то русская . Не забыть спросить композитора Теодора Абазиса поподробнее про эти самые  хоры, которые используют в Греции и в современном театре. 

А на балкончике над хором, где маленькие гримерки, Максакова и Добронравов: стоят себе, безмятежно болтают, точно соседи (про то, да се), как будто ничего ужасного через час они не переживут, точнее их герои. К ним присоединяется Евгений Князев. Замечает философски: 

– Я сформулировал для себя это так: находиться здесь —  это высоко (с ударением на последний слог). Даже для греков сыграть в Эпидавре — целое  событие. Что ж тогда говорить про иностранные труппы?

Совместный проект Афинского национального греческого и Вахтанговского театров — «Царь Эдип» — уникальный: в нем сошлись  две культуры, два языка, две театральные традиции. И где? На родине театра, в одном из древнейших — эпидаврском.  Древнегреческие герои существуют по русской психологической школе, а греки речитативом и пением  поднимают их и уносят высоко, туда, где небо неотвратимо темнеет  и  чёрной птицей зависает над античным театром 4-го века до нашей эры на 14000 мест.

Людмила Максакова. Фото — Александра Торгушникова

10 минут до начала спектакля. У входа — ба, вот уж неожиданная встреча —  Стас Садальский, в руках  затейливый букет. 

– Вы откуда? Где-то поблизости отдыхаете?

– Из Москвы, специально прилетел, к Людмиле Васильевне. Не знаете, а меня к сцене пустят после?

Занимает место в одиннадцатом ряду. Он не знает, что с 50- го вид  несравнимо круче. Когда в театр входит президент  Греции  Павлопулос, в зале особой суеты не наблюдается:  невысокий седой человек проходит  вдоль первого ряда без оцепления и в сопровождении  всего трёх человек. Занимает место во втором ряду, кто-то его фотографирует на мобильники, но без ажиотажа. С задержкой в 10 минут в древнегреческом театре начинается древнегреческая трагедия в исполнении русских артистов. Посмотреть на это пришло больше 10 тысяч зрителей — таковы официальные данные. 

И вот «Царь Эдип» — история о неотвратимости судьбы, деяния которой страшны и неподвластны человеку. Даже тому, кто при власти — царю иль президенту. И все это в окружении живописной средиземноморской натуры — густые деревья, горы, провалы меж ними, далекие огни  — километров на десять видно все. Истеричный вопль цикад  выключает лишь южная темнота, которая обрушивается на нас и героев Софокла как-то вдруг, как-то тревожно.

Евгений Князев в роли слепого прорицателя Тересия. Фото — Александра Торгушникова

Две девочки в светлых платьицах пробежали на заднем плане. Их беспечный смех отчего-то вступил в конфликт с угрожающими, ухающими звуками музыки. За детей стало страшновато, хотя еще ничего не случилось. За ними полетели черные птицы — на высоких палках их несёт группа в темных пиджаках и  шляпах — это и есть хор. А на арене, точнее на древней орхестре идеально правильной круглой формы,  лежит кусок огромной трубы — ржаво-красновато-темная с  разнокалиберными отверстиями по всему периметру. По обеим сторонам её  стоят  обычные венские стулья. На трубе, вокруг, внутри неё, по всей её поверхности Туминас выстраивает трагедию Софокла.

Душой болею за город мой.

За вас. И за себя.  Меня будить не надо — я не сплю. Креонта, брата женина, отправил я к Аполлону. У Оракула узнать какой молвою, службой град спасти.

Это Эдип — сильный, молодой, красивый, имеющий серьёзные основания для самоуверенности — ищет пути спасения Фив от чумы, ещё не зная на какой опасный путь вступил в своём вполне благом желании. Царя Эдипа играет Виктор Добронравов, который за последние годы сформировался в отличного актера: техничный, с богатым  набором красок, которыми он и рисует царя. Тот  хоть и зряч, но слеп — не чувствует жизни, людей. Рисунок резкий, ломкий. 

Вообще замечу, что состав в «Эдипе» очень сильный. Рядом с корифеями — Евгением Князевым и Людмилой Максаковой — молодые артисты: Артур Иванов, Виталис Семеновс, Эльдар Трамов, Максим Севриновский, Евгений Косырев, Валерий Ушаков, Павел Юдин, одетый легионером.  Его персонаж (домочадец Эдипа)  ни на минуту не покидает сцену: он безмолвно, но очень точно  реагирует на происходящее.

Виктор Добронравов в роли царя Эдипа. Фото — Александра Торгушникова

Буквально с первой сцены — безмолвный воинственный пробег домочадца по кругу  — пошли аплодисменты. Потом греки мне объяснят, что у них не принято хлопать во время действия и уж если такое случается, значит действительно  тронуты игрой .  Князев (слепой прорицатель Тересий),  Трамова (Креонт), два выхода Максаковой (Иокасты), монологи Эдипа, финальный монолог Севриновского сопровождаются аплодисментами. 

Отдельный разговор о хоре, работа которого придает постановке  невероятный объём. Хор, как мне объясняет после спектакля композитор Теодор Абази,  в древности, да и теперь — такое зеркало между героями и зрителями.  Зрители, смотря на хор, как будто смотрят на себя и разговаривают с героем. Хор слушает историю героев, воспринимает, вычленяет смысл и как бы отдает его зрителям. А зрители  становятся  с хором как бы  одним целым. Вот в  «Эдипе» хор  звучит наиболее трагично, потому что он становится одним целым с Эдипом,  и его трагедию переносит на зрителей. 

– Хор — это все-таки комментатор, несущий дополнительный смысл?

– Нет, он не комментатор. Не рассказывает трагедии, а живёт в ней. В Древней Греции хор звучал более лирично, почти как песни, потому что древний наш язык более мелодичный. Поэтому первые партитуры для хоров строились больше на мелодике языка, чем на мелодии как таковой, музыка уже потом сверху накладывалась. В нынешней постановке мы говорим на современном языке и надо было написать нечто близкое к древним хорам. В 4 веке до нашей эры под сценой располагались бочки, чтобы звук хора лучше доходил до зрителей. А ещё хористы надевали маски, чтобы звучание было  мощнее, что  давало эффект — зритель чувствовал себя внутри трагедии. Но у нас масок нет  — другой стиль спектакля.

Как можно определить стиль новой работы Туминаса и его постоянных соавторов — художника Яцовскиса, композитора Латенаса и хореографа Холиной? Экспрессивный, метафорический, неизменно рождающие свои многосложные и одновременно ясные  образы на основе психологического театра. Образы  сложнейших понятий  возникают как будто из ничего. В «Эдипе» сакральный  смысл трагедии несёт огромная труба в диаметре больше двух метров, что грузно валяется  у края орхестры.

Греческий хор. Фото — Александра Торгушникова

По мере того как развиваются события, это железное «создание » начинает жить своей жизнью. Труба угрожающе катится на героев, наваливается на них, становится стеной и распятием перед кончиной. Образ неотвратимости судьбы. Машина, закатывающая чужие жизни, и ничтожество человека перед ней — а мнил то себя, а другие мнили то о нем…Каток затаскивает ослепившего себя Эдипа, накатывается  на двух девочек в светлых платьицах, что беззаботно пробежали в самом  начале. Что станет с ними и что готовит им судьба, не пощадившая отца — Эдипа, оказавшегося братом. 

Если не думать о механизме, приводящая в движение эту судьбинную железяку весом почти в тонну, может показаться, что ворочает её музыка Фаустаса Латенаса. Её отдельные звуки в начале ближе к финалу переходят в мелодию, которая привязывается и долго не отпускает. Но ворочается судьба-труба  не с помощью  музыки или особого механизма, а усилиями двух человек — машиниста сцены Кирилла Иванова и его греческого помощника. Ювелирная работа, поэтому ребят вместе со всеми  выводят на поклоны.

Десять минут идут аплодисменты. Президент страны  Прокопис Павлопулос по окончанию сразу отправляется  за кулисы, где прилюдно пообещал в понедельник написать Владимиру Путину, что благодарен ему за вахтанговцев. И добавил, что не читал титров — по игре актеров все понимал. 

«Царя Эдипа» вместе с греческим хором три раза сыграют в Москве на юбилее театра — в ноябре Вахтанговский отмечает 95.

Марина Райкина