THEATERMANIA

16.06.2017

Закария Стюарт

Государственный академический театр имени Евгения Вахтангова вновь в Нью-Йорке.

Постановка грустной комедии А.П. Чехова.

Начало спектакля «Дядя Ваня» Вахтанговского театра в Нью-Йорк Сити Центр (театр даёт всего 4 представления) возвещает печальный голос трубы. Доктор Астров (Артур Иванов) смотрит вверх, в пустоту — и к трубе присоединяется плач струн. Это адажио его жизни. Долгий период рутины и предсказуемости — и последний сумасшедший рывок, который отправит его в могилу. Этот музыкальный мотив ещё не раз прозвучит в дерзкой стилизации истории о несчастных влюблённых режиссёра Римаса Туминаса.

Как и великолепный спектакль «Евгений Онегин», эта постановка наполнена музыкой и обрядностью. Считанные минуты действия проходят без богатого звукоряда Фаустаса Латенаса, пробуждающего чувства и ассоциации – от кокетства и флирта до прощаний и похорон. Туминас часто обращается к языку хореографии, прорисовывая символы, открывая поэтику драмы глубже, чем это можно сделать в прозе. Его приёмы сродни концепции пьесы-воспоминания, драмы «Стеклянный зверинец» Теннеси Уильямса, в которой значимость элементов действия зависит от того, как они отпечатались в памяти рассказчика.

Адомас Яцовскис создал декорации словно для того, чтобы впечатление как можно дольше не стиралось: пыльный рояль, большой каменный лев, старый кожаный диван.  В костюмах перемешались эпохи и стили: герои могли жить и страдать в любое время. Призрачная игра света, созданная Марией Шавдатуашвили, дополняет ощущение погружённости в мир смутных воспоминаний.

Вывести драматургию Чехова из долгого плена системы Станиславского с её театральным реализмом – задача манящая и пугающая: великий русский режиссёр сам впервые поставил пьесу и сыграл в ней роль Астрова. Экспрессионизм режиссуры Римаса Туминаса проявляется тем сильнее, чем меньше он стремится сделать это. Так, в диалоге Елены и Астрова каждый обращается к залу, словно герои не в силах выплеснуть болезненные воспоминания в лицо друг другу.

Без сомнения, многие приобретут билеты, чтобы увидеть Сергея Маковецкого, звезду русского театра и кино. Актёр играет отчаяние сломленного человека, слишком долго скатывавшегося вниз, чтобы теперь получить хоть какой-то шанс подняться. В финале спектакля, когда Соня говорит о том, что на небесах их ждёт награда за страдания, артист смотрит в зрительный зал так пронзительно, что это ошеломляет.

Мария Бердинских создаёт в спектакле ещё один яркий образ. В один из моментов, когда она стенала, не в силах привлечь внимание Астрова, какой-то зритель разразился хохотом. Бердинских пригвоздила его взглядом, бросая реплику Сони ему в лицо: «Я знаю, что я некрасива!».  Сцены, когда такие актёры как Мария Бердинских мастерски использует неожиданную возможность создать удивительно живой образ, всегда восхищают.

Остроумная и провокационная постановка «Дяди Вани» Театра Вахтангова превосходно объясняет, почему так часто ставят Чехова. Его пьесы настолько проникнуты гуманностью и интересом к Человеку, что зритель всегда найдёт что-то близкое и важное для себя в каждой постановке.

Полная версия текст на английском языке:

http://www.theatermania.com/off-broadway/reviews/uncle-vanya_81467.html?cid=homepage_news