«Основатель Великого Театра»
народная артистка СССР Юлия Борисова

Начну со слов Вахтангова, поразивших меня:

Если хотите мне понравиться, оставайтесь верными себе.

Для меня Вахтангов – это совершенно уникальное явление. Трагическая фигура русского театра. В его искусстве – тайна. Он создал 4 студии, поставил 8 спектаклей. А вошёл в историю с последним, не похожим ни на что спектаклем. Недоговоривший, недотворивший, лишь приготовившийся начать, взметнуть к небесам. Это потом удалось моим дорогим Рубену Симонову и Римасу Туминасу.

В искусстве актёра он превыше всего ценил бессознание, ставил его над сознанием, иррациональное начало (миражи, наития, озарения) называл сферой действия гениев. Он считал, что каждый спектакль должен быть праздником, учить добру, а актёр, работая над ролью, должен становиться морально лучше. У Вахтангова было природное свойство: во всё вносить красоту и лёгкость. Если у актёра нет души и нутра, ему нечего передать зрителю. Его актёры были его учениками, его кланом, его единомышленниками. Для них он был Богом, а Театр – храмом. Выходя на сцену, я исповедуюсь.

Публика заражалась от вахтанговцев не только тем, что актёр делает на сцене, а тем, что он представляет собой как личность. Сокровенным и интуитивным.

В 1943 году Театр Вахтангова вернулся из эвакуации из Омска. Я оканчивала школу и даже сегодня не могу объяснить, отчего возникло желание пробоваться в Театральное училище имени Б.В. Щукина. Давние ли слова директора школы ожили в памяти? Или таинственный театральный ген повелел идти?

Шла война. Я работала на сельскохозяйственных работах. Было голодно и страшно. Хотелось праздника. С тех пор для меня самое ужасное – это война, нищета, смерть. Меня очень тревожит то, что происходит в родных для меня и моего сына странах, объединённых тогда в союз и вместе отразивших врага.

Театральное училище не было вузом и находилось внутри Театра Вахтангова, поэтому я рисковала остаться без высшего образования. В то время было всё не так, как сейчас.

Впервые идея о вахтанговской школе возникла в 1925 году, и первым ректором стал любимый ученик Вахтангова Борис Захава. Именно благодаря его усилиям сохранилась школа, и в 1926 году вахтанговская Студия получила статус театра. Теперь считается, что Щукинское училище создано в 1914 году, до Театра Вахтангова. Но это не так.

То было время, когда Вахтангов организовывал свои студии и считал, что театр создан, когда есть помещение, сцена и занавес. Студия первична. Его школа заключалась в том, чтобы в студийной атмосфере получать знания системы Станиславского, и на сцене проверять её действенность.

Любовь, желание и боязнь любви – основа того, что я играю в женских образах. Бог – есть любовь. Поэтому таковы мои Анисья, Настасья Филипповна, Валька-дешёвка, Гелена, Кручинина и Клара Цаханассьян.

Я поняла, что такое вахтанговское, когда А.И. Ремизова, одна из первых учениц Вахтангова, которая поверила в меня, сняла одного из любимых моих актёров с роли Молокова («На золотом дне») и назначила на неё Н.О. Гриценко. Такого купца, как у Гриценко не могло быть в жизни. И это невероятное действовало гораздо сильнее чем то, что в жизни могло бы быть.

Я – вахтанговка. Меня не раз приглашали перейти во МХАТ и Малый. Мой дом здесь.

Я очень бы хотела хоть раз поработать с Вахтанговым, и Рубен Симонов дал мне сделать это через него в самом легендарном спектакле Вахтангова «Принцесса Турандот», который принёс мировую славу нашему создателю. Вместе с В.С. Лановым мы в 2020 году открыли памятник Вахтангову у его Театра.

Я ничего не хочу менять в своей жизни. Я хочу, чтобы Туминас и Крок вели наш Театр дальше, и ничего этому не мешало.

Обращаясь к своим коллегам по сцене, я говорю словами нашего создателя:

Если бы Вы знали, каким счастьем в жизни Вы владеете. И если бы знали, как Вы расточительны!