Кирилл Крок — о новых культурных реалиях борьбы с коронавирусом.

Московский комсомолец, 17.03.2020

Марина Райкина Худрук театра Вахтангова Римас Туминас, как и все театральное сообщество, — в потрясении.

Понедельник, 16 марта, стал черным днем для всех театров — московских и федерального подчинения. Сегодня у руководства одни вопросы — как выживать в условиях карантина, как возвращать деньги и что сегодня происходит с билетным рынком? Ответы на эти вопросы я попыталась получить у директора самого успешного театра — Вахтанговского — Кирилла Крока.

 — Билетный рынок в России вчера рухнул окончательно, — как приговор произносит Кирилл Крок. — Он сразу после праздников замер, снизился объем количества проданных билетов за день, за неделю. На той неделе на сайте театра не было совершено ни одной покупки на апрель месяц в объеме прошлого года. И мы все должны прекрасно понимать, что если 10 апреля вдруг отменят все ограничительные меры, я уверен, что билетный рынок не восстановится.

— А с утра во вторник в кассе Вахтанговского не наблюдался ажиотаж среди желающих сдать билеты?

— Штурмом кассу не брали, но такого количества желающих избавиться от билетов и получить за них деньги у нас прежде не было.

— Как будет осуществляться возврат билетов, приобретенных не только в кассах театра, но и в Интернете?

— Есть система возврата денег: те, кто приобрел билеты в нашей кассе, на бланке театра, может прийти в любой день, включая 10 апреля (даже если спектакль сегодня, все равно можно прийти до 10 апреля), и получить деньги. Если же билет приобретен в электронном виде, то наш партнер сделал специальную программу, которая автоматически всем вернет деньги на карты.

— Вахтанговский театр приблизительно представляет себе размер ущерба от коронавируса?

— Конечно, мы все считаем. За этот период мы отменяем 109 спектаклей на всех наших сценах (у Вахтанговского их шесть. — М.Р.). Ущерб составит примерно около 50 миллионов рублей. Но тут нужно понимать, что мы несем и другие убытки: в частности, мы обязаны всем нашим агентам, кто продает театральные билеты, заплатить их комиссию от продаж. То есть спектаклей нет, а комиссию мы все равно платим. Еще раз повторяю, если все театры откроются 11 апреля, ни в одном не будет даже близкого похожего на аншлаг. Дай бог, чтобы на 30–40% залы были заполнены.

— Такие цифры — результат панического настроения?

— Чтобы билеты были проданы на 10 апреля, сейчас должно быть самое активное время продаж. А они остановились: рынок и зрители ждут — что будет?

— У вас, наверняка, уже было совещание, решали, как дальше жить, точнее, выживать театру на культурном карантине?

— Никакого совещания пока не было, потому что все случилось в понедельник, и весь день мы решали, как будем возвращать деньги зрителям. А как жить… Репетиции, в которых занято до 50 человек, будем проводить, но таких немного — у нас 2 спектакля на выпуске.

— С какой катастрофой можно сравнить для театров нынешнюю ситуацию?

— Подобную катастрофу театр Вахтангова переживал, наверное, только в 41-м году, когда при налете на Москву фашистской авиации в здание на Арбате попала бомба, и театр перестал играть спектакли. Тогда часть коллектива уехала в эвакуацию в Омск, а из другой части была сформирован фронтовой филиал театра, он с выступлениями отправился по фронтам.

— Что делать другим, небольшим труппам, где в залах не более 200–300 мест?

— Я уже общался со своими коллегами, особенно с теми, кто работает на детскую и подростковую аудиторию — у них вообще катастрофическая ситуация.

— Есть ли зрители, кто хотел бы не сдавать билета, а сохранить его до объявления других дат показов?

— В данном случае мы отменяем все спектакли. А чтобы перенести показы, мы должны дать дату, но дело все в том, что мы ее не знаем. Не думаю, что в марте кто-то станет переносить свой поход в театр на осень. Но самое главное, где театрам сейчас взять деньги, которые нужно вернуть зрителям за билеты? Те коллективы, что живут по принципу: сколько заработал, столько и потратил — им где взять деньги? На зарплату актеров, сотрудников? Ведь зарплата работников нашего театра состоит еще и из 50%-ной доплаты самого театра.

— Но и Министерство культуры, и Департамент культуры Москвы платит театрам базовую зарплату, и коммуналку. Хоть какие-то гарантии.

— Нам тоже дают деньги на зарплату и коммуналку, но если у нас в театре средняя зарплата по прошлому году была 114 тысяч, из них тысяч 60 — это то, что театр заработал и доплачивал сотрудникам сам. У людей планы, кредиты, финансовые обязательства — что делать? Есть ответственность за коллектив, и руководителю проще всего сказать: «Ребята, вы получали столько, теперь получите по 25–30 тысяч». А если карантин будет продлен, то и столько денег не будет. Ведь бюджетный оклад порядка 12 800 рублей, плюс грант президента. Если ты молодой артист, то у тебя доплата по гранту колеблется от 5 до 13 тысяч. А у кого нет гранта, у того будет, извините, только голый оклад. Так что я в недоумении — что делать? Все сейчас тешат себя иллюзией, что как-нибудь нужно продержаться до 10 апреля, но надо понимать, что люди сразу не пойдут в театр. И панические настроения, страхи будут только усиливаться.

— Тебе как директору театра не кажется несправедливым решение закрыть театры при том, что торгово-развлекательные центры продолжают работать?

— Есть обращение мэра к гражданам, призывающее ограничить походы в торговые центры. И мы понимаем, что в театре, где люди сидят плотно плечом к плечу, защиты нет. И возможность заразиться в закрытом помещении в театре намного больше, чем в торговом центре, где в метре от тебя все-таки нет людей.